поучаствовал в пограничных конфликтах и дослужился до звания капитана, что не так-то просто) живо показали недовольным, что можно и огрести, причем больно. В общем, тупик.

И тогда нашелся умный человек, который рискнул прийти к графу и выложить ему все расклады. А затем предложил ему самому войти в дело, пока тоненький ручеек торговли окончательно не обмелел. Штраубе подумал – и согласился.

В общем-то, его решение выглядело более чем логичным. Рано или поздно контрабандисты найдут, как его убрать. Вряд ли официальным порядком, потому как хозяин земель полностью в своем праве, но от стрелы из-за угла никто не застрахован. А Штраубе не был трусом, но и глупо погибать тоже не хотел. Согласился…

Вот только обеим сторонам нужны были гарантии. И, как это часто случается в сословных обществах, их было принято скреплять браком. Что же, Штраубе вдовец (Яран узнал об этом лишь сейчас), детей нет… Вопрос за невестой, точнее, за тем, чтобы она принадлежала к одному с ним сословию. Честно говоря, найти такую – не самая простая задача, но противная сторона, очень мотивированная, не ела, не спала, контрабандисты носом землю рыли. И ведь нашли!

В их среде встречаются разные люди. Нашлись и дворяне, да не абы какие – аж цельный барон. И его дочь, Лизетт, стала новой графиней Штраубе. Правда, глупа была, как пробка, но тут уж ничего не поделаешь, не бывает людей без мелких недостатков. Может, правда, она прикидывается дурой? Яран подумал пару минут и решительно отмел эту мысль. Чтоб так играть, надо быть не просто умной, а прямо светочем таланта. Природа же стремится к равновесию, поэтому красота и ум сочетаются крайне редко.

Впрочем, Штраубе умный, так что средний интеллект в семье все равно будет неплох. Да и то сказать, для женщины часто важнее уметь выбрать спутника жизни, чем блистать в философских дискуссиях. Ведь что такое спутник жизни? Это когда ты живешь, а он вертится. И здесь наблюдался именно этот вариант. Главный минус, пожалуй, серьезная разница в возрасте, но родителей невесты, к примеру, это не остановило. Да и то сказать, по мнению большинства женщин, богатый мужчина старым не бывает. Штраубе же на тот момент был уже далеко не беден.

Итак, жена-дура. И не факт, что это плохо – не умничает хотя бы лишний раз и в койку готова прыгать в любое время дня и ночи. А приятным довеском к ней шел процент от контрабанды, раза в два перекрывающий официальный доход от поместья. Словом, не жизнь – малина. Вдобавок граф оказался чуть умнее своих предков. А может, просто жизнь его успела чему-то научить. Как следствие, вместо пиров и балов он предпочел вложиться во что-то серьезное, тем более имелись теперь грамотные советники. Так что владел он сейчас аж тремя поместьями, каждое из которых приносило вполне приличный доход. А главное, скупив еще кое-какие земли возле реки, он фактически поставил побережье под свой контроль на большом участке, что позволило объединить ранее независимые и даже враждующие между собой шайки контрабандистов в единую сеть.

Ну что же, дело житейское, и за Штраубе оставалось только порадоваться. Наступила очередь Ярана рассказывать о своих похождениях. Можно было, конечно, отмолчаться, но смысла в том демон не видел. Портить лояльное отношение к себе неплохого, в общем-то, человека – зачем? Тем более ничего особо секретного в раскладах он не видел. Единственно, в подробности не стал вдаваться. Сбежали, жили в глуши, недавно парня похитили, и он, Яран, весьма жаждет виновных догнать, парня вернуть, а самих недоумков вдумчиво расспросить, наматывая их кишки на когти. Дальше по ситуации. Вполне логичный и предсказуемый для человека этого мира ход мыслей.

Граф выслушал ег, не перебивая, затем хмыкнул:

– Ты знаешь, я изначально не сомневался, что вы живы и дети с тобой. Хотя кое-какие идиоты утверждали обратное.

– Я что, настолько предсказуем? – чуточку обиделся Яран.

– В общем-то, да. Ты – наставник и хранитель их семьи уже много поколений. Стало быть, и сейчас будешь наставлять и защищать. И никуда ты не денешься. Я знаю о твоем проклятии.

– Вообще-то, технически это не совсем проклятие, – начал было Яран, а потом махнул рукой. Какая, в сущности, разница? Тем более что Штраубе все равно не поймет. Он умеет лихо махать шпагой, но магия – не его конек, знания на уровне обывателя.

Граф между тем задумчиво постучал кончиками пальцев по подлокотнику. Удивительно, но мягкая обивка почему-то совершенно не поглотила звук, казалось, Штраубе барабанит по хорошо просушенной деревяшке. Короткая пауза – и вердикт:

– Я тебе помогу.

– С чего такая готовность лезть в чужие проблемы?

– С того, что отец твоих воспитанников был моим другом. И с того, что я помню, как ты нас вытаскивал. И из реки, и из тюрьмы.

Эх, действительно, было дело! В сопливом детстве прежний воспитанник не отличался усидчивостью и вместе со своими шпанистыми приятелями то и дело влипал в истории. Перевернуться на лодке посреди пруда – едва ли не самая безобидная. Да и повзрослев, мог запросто что-нибудь отчебучить, хотя с тюрьмой все же преувеличение. Кинули их местные полицаи в камеру «до выяснения» и чтобы проспались, морды пьяные. А Яран тогда ночью, не разобравшись в ситуации, выломал решетку и вывез всю так и не протрезвевшую компашку подальше от города. Может, и зря – глядишь, посидели бы мажоры на хлебе и воде пару дней – умнее бы стали. Эх, славные были времена!

А Штраубе тем временем подошел к стоящему в углу небольшому столику-бюро, жестом фокусника извлек из его недр лист плотной сероватой бумаги, перо, чернила и начал быстро писать что-то мелким, убористым почерком. Закончив, посыпал бумагу мелким песком, чтоб быстрее просохло, отряхнул ее и позвонил в стоящий тут же изящный серебряный колокольчик. Успел же господских манер набраться, подумал Яран. Раньше-то попроще себя вел. Хотя – к хорошему быстро привыкаешь.

Тем не менее, как оказалось, ранее приобретенные навыки граф тоже не утратил. Когда на звонок никто не отреагировал (да и как отреагировать, если двери плотные и тяжелые, и чтоб хоть что-нибудь услышать, не имея абсолютного слуха, надо сидеть рядом с ними, желательно приложив ухо к створке), Штраубе решил вопрос просто. Распахнул двери и выругался так, что секретарь появился мгновенно. Яран лишь кивнул уважительно – и к ранее богатой палитре армейских ругательств в лексиконе графа добавилась изрядная порция слов, рожденных под парусами.

– Размножить и разослать. Бегом!

– Строго ты их, – одобрительно кивнул Яран,