оглушительно хлопнул ладонью по столешнице, так что задребезжали стаканы, затем поднялся, глядя на Нила сверху вниз.

— Порочите мою честь, сэр? — прогремел он тоже по-английски. — Так давайте выйдем и решим дело, согласны или нет?

По широкому багровому лицу Форбса ручьями стекал пот, глаза сверкали от гнева, но было видно, что после этих слов его пыл поумерился. Роджер не видел заварушки на Кросс-Крике, но Йен рассказывал ему, как было дело, покатываясь со смеху. Дуэль — последнее, чего мог желать Нил Форбс.

— А у вас есть честь, чтобы ее порочить, сэр? — спросил Форбс, тоже встал и приосанился, словно выступая перед присяжными. — Вы явились сюда, корчите из себя большую шишку, пьянствуете и разгуливаете по округе, точно моряк, сошедший на берег с получкой в кармане. Как вы докажете, что ваши разглагольствования не обычное словоблудие? Я повторю: словоблудие, сэр!

Джейми стоял, опершись на стол, и не сводил прищуренных глаз с Форбса. Когда-то он точно так же смотрел на Роджера, и за этим взглядом тогда последовала потасовка, в общем-то, типичная для субботнего вечера в пабе Глазго, разве что чуть погорячее. По счастью, Форбс явно и слыхом не слыхивал про обвинения Мальвы Кристи, а то наверняка пролилась бы кровь.

Джейми медленно выпрямился и потянулся левой рукой к поясу. Люди заохали, а Нил побледнел. Однако кинжала Фрэзер не выхватил, а запустил руку в свой спорран.

— А на это… сэр, — проговорил он тихим спокойным голосом, — я вот что скажу. Я за свободу. И ради нее готов пожертвовать своим именем, состоянием… — тут он извлек руку из споррана и бросил на стол кошелек, две золотые гинеи и драгоценный камень, — и священной честью.

Повисла мертвая тишина. Все уставились на зловеще мерцающий черный бриллиант. Джейми перевел дыхание, пытаясь унять колотящееся сердце.

— Кто-нибудь обвинит меня во лжи?

На первый взгляд вопрос был обращен ко всем присутствующим, однако его взгляд был устремлен на Форбса. Адвокат начал покрываться красными и белыми пятнами, как протухшая устрица, но ничего не ответил.

Джейми опять подождал, забрал кошелек, деньги и камень и вышел. Часы на городской башне гулко и сонно пробили дважды.

* * *

Информационный вестник «L’oignon»

Двадцатого числа сего месяца в Шарлотте состоялся конгресс, собравший делегатов округа Мекленбург для обсуждения вопроса текущих отношений с Великобританией.

В результате дискуссии была вынесена на обсуждение и принята Декларация, в которой обозначены нижеследующие положения:

1. Всякий, кто прямым или косвенным путем содействует или поощряет незаконное посягательство на наши права, попираемые Великобританией, является врагом нашего округа и всей Америки, а также нарушает неотъемлемые права человека.

2. Мы, граждане округа Мекленбург, расторгаем все политические связи с метрополией, освобождаем себя от повиновения британской короне и отказываемся от политических договоренностей и отношений с государством, попирающим наши свободы и пролившим невинную кровь американских патриотов в битве при Лексингтоне.

3. Настоящим объявляем себя свободным и независимым народом, по праву образующим суверенное государство, над которым никто не имеет власти, кроме Господа и национального конгресса, ради защиты гражданской и религиозной независимости которого мы даем друг другу торжественный обет поддерживать взаимное сотрудничество и поручиться своими жизнями, состоянием и незапятнанной честью.

4. Поскольку мы подтверждаем отсутствие в нашем округе действующего законодательства и судебного ведомства, гражданского и военного, мы настоящим документом постановляем актуализировать все законы, действующие до сего момента, однако Великобритания отныне и никогда не может претендовать на какие-либо права, привилегии, неприкосновенность или полномочия.

5. Данной декларацией также постановляется, что все без исключения военнослужащие нашего округа восстанавливаются в рангах и полномочиях и обязаны соблюдать принятые положения. Каждый присутствующий делегат с сего дня назначается государственным служащим, а именно мировым судьей, и наделяется правом в качестве члена комитета вести процессы, слушания и выносить решения по всем спорным вопросам в соответствии с принятым законодательством, поддерживать мир, порядок и согласие в округе, всеми силами способствовать распространению по Америке любви к родине и пламени свободы до тех пор, пока не будет организовано национальное правительство. Выбранные делегаты сформируют аппарат комитета безопасности округа.

6. Копия данных резолюций будет направлена Президенту Континентального конгресса Филадельфии для оглашения.

Глава 84

Среди латука

Какой-то идиот — или ребенок — не закрыл калитку моего сада. И теперь я спешила по дорожке, надеясь, что с того момента прошло не так много времени. Если она была открытой всю ночь, олени могли съесть и латук, и лук, и саженцы на грядках, не говоря уже о…

Я вздрогнула и тихонько вскрикнула. В шею кольнуло будто раскаленной иголкой, и я инстинктивно шлепнула по месту укуса. Висок пронзила острая боль, как от удара электричеством, отчего в глазах резко посветлело, а затем расплылось от слез. Следом внезапно обожгло на сгибе локтя. Пчелы.

Лишь сейчас обратив внимание, что в воздухе роятся целые полчища разъяренных и жалящих созданий, я догадалась свернуть с тропы и нырнула сквозь кусты, не разбирая дороги от слез, застилавших глаза. Вокруг раздавался низкий воинственный гул.

Медведь! Черт возьми, в сад вломился медведь! В долю секунды между первым и вторым укусом мне бросился в глаза перевернутый улей