А там твой кузен Йен катается по земле, сцепившись с малышом Бобби Хиггинсом.

— Какой ужас…

Брианна ощутила укол совести. Вероятно, Бобби узнал от кого-то подробности, пошел искать Джейми, наткнулся на Йена и решил отыграться на нем. Надо было самой все ему рассказать…

— А потом что?

— Вмешался чертов пес Йена. Твой отец едва удержал псину, чтобы тот не порвал Бобби горло. Во всяком случае, драка закончилась. Когда мы их растащили, Йен вырвался и бросился в лес, собака следом за ним. А Бобби… В общем, я кое-как парня привел в божеский вид, и Джейми повел его к себе переночевать. Просто к нам он идти не захотел… — сконфуженно проговорил Роджер и оглядел сумрачную кухню.

Брианна уже пригасила огонь в камине и уложила мальчиков. Пустое помещение освещалось лишь слабым огоньком очага.

— Здесь переночуем?

Она решительно покачала головой.

— Бог с этим Бобби, я хочу домой.

— Хорошо, пошли тогда. Скажу Эми, чтобы заперла за нами дверь.

— Не надо, сама скажу, — быстро вмешалась Брианна и, не дожидаясь возражений, прошла через прихожую, поднялась по лестнице пустого притихшего дома.

Глава 82

Не конец света

Прополка сорняков все-таки приносит особое чувство удовлетворения. Несмотря на изнывающую от усталости спину, этот труд дарит ощущение триумфа: тянешь неподатливый корешок, почва поддается, и вот враг повержен и безвольно болтается в твоей руке.

Земля была мягкой от недавнего дождя. Я сосредоточенно и беспощадно выкорчевывала одуванчики, кипрей, побеги рододендрона, мюленбергию, кустовые злаки, ползучий горчак и полевую мальву, которую местные называли сырной травой. Замерла на секунду, прищурившись на чертополох, поддела его садовым ножом и выдернула из грунта.

Виноградные лозы в палисадниках только начинали весенний рост, и молодые зеленые побеги, обвивающие деревянные опоры, кучерявились, как мои отрастающие волосы. Какого черта она меня остригла?! Чтобы обезобразить, не иначе!

В тени лоз буйно разрослись раскидистые кусты. Я не знала, как они называются, и за ядовитые свойства величала их «недотрогой» или «драгоценной травой», из-за крошечных цветов, белеющих бриллиантовыми гроздьями в перистых зеленых листьях. Растение было похоже на фенхель, однако не имело ни клубня, ни съедобных семечек. Красивое, но бесполезное, как раз из того разряда, что плодятся с бешеной скоростью.

Раздался тихий свист, и мне под ноги прикатился тряпичный мячик. После чего мимо промчался Ролло, подхватил свою игрушку и вприпрыжку побежал обратно, всколыхнув мои юбки воздушной волной. Я вздрогнула и, подняв взгляд, увидела, что пес скачет к Йену, неслышно вошедшему в сад.

Племянник смущенно помахал рукой, а я опять присела на корточки и улыбнулась, пытаясь скрыть бурлящее в душе раздражение. Очевидно, у меня это плохо получилось, потому что, увидев выражение моего лица, он слегка нахмурился и в нерешительности остановился.

— Ты что-то хотел, Йен? — коротко спросила я, прекратив изображать дружелюбие. — Если твой пес перевернет хоть один улей, я из него коврик сделаю.

— Ролло!

Йен щелкнул пальцами. Питомец, прогуливающийся по пасеке на окраине сада, тут же потрусил к хозяину, выплюнул мяч ему под ноги и благодушно замер, тяжело дыша и с интересом глядя на меня волчьими желтыми глазами.

Йен поднял мяч и с размаху бросил его в открытые ворота. Ролло пулей бросился следом за игрушкой.

— Я хотел кое-что спросить, тетушка, — произнес он, поворачиваясь ко мне. — Хотя, пожалуй, зайду в другой раз.

— Нет, все в порядке. Нет смысла откладывать.

С трудом поднявшись на ноги, я пригласила его присесть на скамейку, которую Джейми поставил для меня в тенистом уголке палисадника под цветущим кизиловым деревом.

— Итак?

Я уселась рядом с ним, отряхивая грязь с подола юбки.

— Кхм… Ну…

Йен уставился на свои костлявые руки, покоящиеся на коленях.

— Я… э…

— Надеюсь, ты не подхватил снова сифилис? — поинтересовалась я, припомнив последний разговор с нашим растяпой-племянником в этом самом саду. — В противном случае, Йен, Богом клянусь, я возьму шприц доктора Фентимена и церемониться не стану. Ты…

— Нет-нет! — воскликнул он поспешно. — Нет, конечно, нет, тетушка. Я про… Мальву Кристи.

Проговорив это, он так напрягся, будто ждал, что я пырну его садовым ножом.

— Слушаю, — сказала я как можно спокойней.

— Ну… Дело даже не совсем в ней. А скорее в том, что она сказала о дядюшке Джейми.

Он умолк и сглотнул. Поглощенная своими переживаниями, я совсем позабыла, что случившееся повлияло и на других людей. Йен с детства боготворил Джейми, и вполне понятно, что сплетни, порочащие честь кумира, сильно его ранят.

— Йен, не переживай.

Я утешительно положила свою измазанную в земле руку ему на плечо.

— Когда-нибудь все непременно образуется, рано или поздно.

Да только чаще бывает, что поздно и с жуткими последствиями. А вдруг, по какой-то ужасной насмешке судьбы, ребенок Мальвы родится рыжим?.. Я прикрыла глаза, почувствовав дурноту.

— Ага, наверное, образуется… — неуверенно произнес Йен. — Только вот… все говорят про дядю Джейми. Даже его друзья из Ардсмура, которые знают его получше многих! Что он… Не хочу повторять, тетушка, но… Я больше не в силах слышать подобное!

Мне внезапно показалось, что у парня есть свои причины для особого беспокойства.

— Йен, — твердо и решительно заявила я, — ребенок Мальвы не от Джейми. Ты ведь веришь в это, так?

Он кивнул, не поднимая взгляда.

— Верю, — тихо ответил племянник и сглотнул. — Но, тетушка… Возможно, он от меня.

Мне на руку села пчела. Я уставилась на нее, разглядывая прожилки прозрачных крылышек, желтую пыльцу на пушистых лапках и на подрагивающем брюшке.

— Ох, Йен, — протянула я так же тихо. — Ох, Йен.

Парень сидел, вытянувшись как струнка, но, когда я заговорила, он слегка расслабился и прикрыл глаза.

— Прости, тетушка, — прошептал он.

Потеряв дар речи, я гладила его по плечу. Пчелка улетела. Вот бы оказаться на ее месте. Наверное, так прекрасно целыми днями беззаботно собирать пыльцу.

— Ну так что? — повернулся он ко мне со вздохом. — Что мне теперь делать?

Его лицо помрачнело от отчаяния, тревог и чего-то очень похожего на страх.

— Что теперь делать? — озадаченно переспросила я. — Иисус твою Рузвельт Христос, Йен.

Я не пыталась его развеселить. Он, собственно, и не улыбнулся, но, похоже, стал понемногу успокаиваться и горестно произнес:

— Да, я наделал дел. Однако сделанного не воротишь, тетушка. Как мне все исправить?

Я задумчиво потерла бровь. Ролло принес мячик, бросил его Йену под ноги, но, заметив, что хозяин играть не настроен, улегся рядом, тяжело дыша.

— Мальва говорила тебе о ребенке? До того, как затеяла скандал? — спросила я наконец.

— Думаешь, она решила обвинить дядю Джейми, потому что я ее отверг? —