сама принцесса не испытывает, кажется, никакого смущения и не терзается мыслями, правильно ли мы поступили, так что это всего лишь мои заморочки и я не должен ее этим расстраивать.

— А мне все еще размышлять над тем, как сделать предложение? Или ты согласна?

Это все еще важно для меня. Пусть и в шутливой форме, но я решаю спросить об этом.

Положив голову мне на грудь, Вельма хихикает:

— Можешь не переживать по поводу предложения. Черт с ним. Кто ж тебе откажет, особенно после такой ночи.

Я хмурюсь от слов принцессы еще сильнее. Кажется, даже замираю в это мгновение, хотя все это время рассеянно гладил ее по волосам. Заметив смену в моем настроении, Вельма приподнимается и снова смотрит мне прямо в глаза:

— Ну что такое? На что ты опять хмуришься? — она даже тянется кончиком указательного пальца к моей переносице, словно может своим легким поглаживанием убрать не только складку меж моих бровей, но и избавить меня от угрызений совести.

Это все так странно. Еще вчера подобные ее прикосновения ввели бы меня в ступор, а сегодня я, кажется, даже наслаждаюсь ими. Они, по крайней мере, не вызывают больше во мне желания оттолкнуть Вельму или отшатнуться от нее. Будто мы вчера разбили огромную ледяную стену и теперь все встало на свои места. Не так сложно и запутано, как до этого... Правильно. Комфортно. И я решил поддаться этому чувству, не сопротивляться тому, что испытывал. И тому, что испытывала эльфийка ко мне. Последнее кажется мне до сих пор еще более странным, но не время сейчас разбираться в этом.

— Просто я подумал о том, что нарушил все традиции, обычаи и правила приличия, — с легкой улыбкой отвечаю я. — Тебе придется смириться, что иногда я буду думать о таком. Я же альв.

Впрочем, тот факт, что я все же вчера поддался ей и своему желанию, говорит о том, что чувства Вельмы и мои оказались для меня куда важнее, чем какие-то условности и общественные устои.

В  ответ на мое признание принцесса корчит смешную рожицу и снова утыкается мне в шею.

— Как тебе удобно. Не мне с моими проблемами с характером возмущаться, знаешь ли, — хихикает она.

Непоседа по своей природе, она вдруг снова поднимает голову и пристально смотрит мне в лицо, вынуждая снова меня ответить на ее взгляд улыбкой.

— Ты такой красивый. И как только до этого ты обошёлся без поклонниц?..

То, как Вельма пристально порой смотрела на меня, было, пожалуй, одной из самых странных вещей в наших отношениях. Не могу сказать, что я был против, но смущало меня это знатно. Этот взгляд, когда она будто бы видела во мне целый мир... Я не думал, что однажды кто-то будет смотреть на меня так. Интересно, мой взгляд на нее был таким же? Вряд ли, потому как я наоборот, пожалуй, слишком сильно смущался своих чувств и избегал подолгу смотреть на нее, будто боясь выдать себя. Глупо, конечно, ведь стоило Вельме хоть немного надавить на мою слабость к ней, как я выдавал всего себя с потрохами. Я искренне не мог понять, почему она считала меня — о, боги — красивым, когда, даже если сравнивать меня с моим отцом или с любым из моих родственников с портретов, отличался от них ото всех. И вот женщина, единственная в своем роде, принцесса перворожденных Черных эльфов, подарила свое сердце мне, после того, как мой отец вырезал ее народ, а я лишил ее вновь обретенной семьи и силой привез во дворец спустя много лет. Мало того, что она не считает меня своим врагом, что разглядела что-то в моем несносном педантичном характере то, за что можно было меня полюбить, так еще и в моем внешнем виде что-то нашлось для нее привлекательное.

Я же не мог разделить этого всего относительно нее. Да, разумеется, Вельма была красивой... Но я не видел ее красоту отдельно от нее самой. Это была просто она. Образ, цельный и неделимый, личность, которая внезапно ворвалась в мою жизнь и так кардинально изменила ее. Да, будем честны, я имел уважение к ее происхождению; пусть и был настроен к ее расе скептически поначалу. Меня будоражило то, как она видит мир с иной стороны, недоступной мне, и безумно влекло. И, в конце концов, нельзя отрицать, что когда она находится рядом, я абсолютно полностью терял голову от ее тепла, запаха и прикосновений — и это нельзя было передать словами.

12. О первом бале и неожиданных новостях

Все шло даже лучше, чем я рассчитывал. Шли дни, недели, принцессу постепенно принимали во дворце не только как данность, но и стали относиться к ней теплее. О нашей предстоящей свадьбе говорили во всех уголках королевства, как я на то и рассчитывал. Я дал Вельме добро на первый бал, который она организовала сама от и до, получив от меня полный карт-бланш на любые растраты, прихоти и капризы. Один раз можно, да и она заслужила всю эту роскошь, которой была лишена с детства.

К тому же, это должно было стать первым официальным приемом в честь эльфийской принцессы. Я понятия не имел, как все должно проходить, поэтому даже не лез в приготовление и прочие нюансы. Все организовывалось без меня. Единственное, что меня расстроило — оказалось, что в день самого бала мне было отчего-то запрещено видеть Вельму до самого вечера.

Стоит ли говорить, что к началу бала я уже ощутимо начинаю скучать и это чувство тоже для меня становится весьма в новинку. Вкупе с тем, что мне полагалось выглядеть хоть немного нарядно, а я этого терпеть не могу, настроение у меня не очень хорошее, когда я наконец появляюсь в огромном, украшенном зале. Слишком шумно, слишком людно, слишком светло и блестяще. Все в ее стиле. Что же, раз Вельма того хотела, значит, придется немного поиграть в эльфийскую светскую жизнь.

Теплые ладони накрывают мои глаза, а в ухо звучит жаркий шепот:

— Угадай кто, — моя невеста не избавилась от своей привычки вот так пытаться застать меня врасплох. Хоть я и говорил Вельме не раз, что в подобном ее бесшумном подкрадывании ко мне нет никакого смысла — я знаю о ее появлении еще задолго до того, как она подходит ко мне. Но я приучил себя не разворачиваться к девушке сразу,