и кот скрылся в ближайших кустах. Если раньше я ещё могла бояться, что он убежит и потеряется, то после продемонстрированных в дороге чудес интеллекта перед котом было стыдно за такие подозрения: он отчётливо понимал, куда и зачем мы едем, и не заставлял себя ждать и искать, возвращаясь вовремя.

Меня хозяйка игнорировала, словно не видела, я после такого тоже предпочла любоваться окрестностями, а не чужими заигрываниями. Вроде по делу ехали, за консультацией, а тут началось…

Ладно, если честно, не за дело обидно, а завидно. Кощей хотя и сохранял подчёркнутую невозмутимость, но как-то вдруг вспомнилось, что эти двое ой как давно знакомы, и стало очевидно, что общего у них более чем достаточно, и наверняка они весьма близки — может, не прямо сейчас, но раньше точно были, с перерывами. Не так много их спаслось из родного мира, наверняка друг к другу тянутся, а она ещё и красотка. Я на внешность никогда не жаловалась, симпатичная, даже красивая, когда высплюсь, но...

В общем, ко всей этой сцене я оказалась не готова, хотя и могла бы догадаться. Но больше не к ней, а к собственной слишком острой реакции. Потому что не в Яге дело, а в ревности.

Блин. Вот только этого мне и не хватало для полного счастья!

— Спать я, бабушка Яга, и сам лечь могу. А к тебе вопросы, — отозвался Кощей.

Вроде и в тон былинным присказкам, и всё так же ровно, почти без выражения. Но прозвучало так, что я не удержалась и с любопытством покосилась на его непроницаемое лицо. Хм. Интересно, он на неё за что-то определённое сердит или я со своими ревнивыми мыслями погорячилась и приязни между этими двумя никогда не было?

— Что, добрый молодец, на молоденьких потянуло? — хохотнула Яга, наконец соизволив заметить и меня. Обошлась, впрочем, без жгучих презрительных взглядов, подмигнула насмешливо. — Проходите, что с вами делать.

Дом внутри соответствовал хозяйке и собственной наружности: не скромный деревенский, а в продолжение того экоотеля, в котором мы останавливались. Явно ощущалась дизайнерская рука, но и хозяйская, в отличие от гостиницы, тоже. Заметно, что в доме жили и любили его. Много живых цветов, небрежные пейзажи без подписи в тонких рамках, вышитые подушки на низкой тахте в гостиной. На старинном резном буфете — фарфоровые фигурки балерин, пол устлан толстенным мягким ковром.

— Амуницию при входе сложите и разувайтесь, у меня прибрано, — велела она, оставив игривый тон. — Сейчас чаю с пирожками принесу.

Я с облегчением скинула куртку и кроссовки, за время дороги они уже обрыдли, а вот Кощей только разулся, и то — явно нехотя. Пока хозяйка ходила в кухню, я с интересом изучала обстановку и крутилась, пользуясь возможностью от души потянуться и немного размяться после дороги в скрюченном положении.

— Итак, Ейш решил вылезти из своего мрачного замка и явиться миру, — заговорила Яга, устроив на столе широкий поднос, и принялась разливать чай. — Неожиданно. Чем обязана столь высокому и дорогому гостю?

— Неужели не догадываешься?

— Представь себе. Я живу в своё удовольствие и не интересуюсь посторонними глупостями. Я этим людям ничего не должна. — Яга пренебрежительно взмахнула рукой. — Так что случилось?

— Кто-то открыл охоту на потенциальных и неопытных операторов. Кто-то из пришельцев, способный прыгать между телами. До тебя не доходили слухи?

— А это, стало быть, неопытный оператор, которого ты с обычной своей самоотверженностью взял под опеку? — окинула она меня задумчивым взглядом. — Перспективная девочка, и правда…

— Перспективная, — спокойно подтвердил Кощей. — Значит, ты ничего не слышала? И с нашими связи не поддерживаешь?

— Дались они мне, — красиво повела округлым плечом Яга. — Надоели за столько лет. По тебе я ещё скучала… немножко. А об остальных и не слышала ничего, и не интересовалась.

— Поэтому цепочку отключила? — нахмурился Кощей.

— Да я не помню, где она! — отмахнулась женщина. — Ерундой маешься. Ладно раньше, но сейчас люди вполне самостоятельные и справляются без нас. Ты же потому и забился в нору! А я почему должна вникать в их проблемы?

— Справедливо, — кивнул мужчина и поднялся. — Извини, что побеспокоили.

— Да погоди ты! — вскочила и Яга. — Что за характер. Девчонку загонял совсем, посмотри! Дело к ночи, куда вы потащитесь? Здесь окрест ни одной приличной гостиницы. Мир я спасать не хочу, но накормить, напоить и спать уложить — это по силам, — улыбнулась она, чем сразу заслужила мою искреннюю симпатию. — Утро вечера мудренее, согласись!

Кощей поколебался, внимательно меня оглядел. Видимо, что-то прочитал по лицу — я очень старалась выразить без слов всё, что думаю о необходимости прямо сейчас продолжить путь, — и неохотно кивнул.

— Спасибо за гостеприимство.

— Гостевая спальня у меня, правда, только одна, но…

— Ничего страшного! — поспешила вставить я.

Если Кощея моё рвение удивило, он этого не выдал и спорить не стал, а Яга опять рассмеялась.

— Как погляжу, твоё сокрушительное обаяние с годами не выдохлось, а только настоялось? Бойся его, девушка, харизму-то он расточает, но любовь у него одна: работа. Говорят, он однолюб. Помнится…

— Аргая, — ровно, но веско проговорил Кощей, и женщина резко перескочила на другое:

— Идёмте, комнату покажу. Передохнёте с дороги, а я пока нормально стол накрою, что эти пироги…

С первого на второй этаж вела крепкая массивная лестница с основательными перилами, но наш путь лежал на самый верх, на чердак под крышу, и вот там подъём оказался по-дачному экстремальным: высокие узкие ступеньки, на которых впотьмах шею свернёшь, и не внушающий доверия шатко прибитый брус поручня.

Здесь, на самом верху, дом неожиданно стал похож на деревенский. То ли дизайнер не добрался, то ли хозяйке не хотелось возиться, а то ли этот уголок она сохранила намеренно, из ностальгических соображений, но тут оказалось… душевно. Пол устилало натуральное сено, прикрытое посередине потёртой ковровой дорожкой, выселенной доживать век из парадных помещений. Под потолком сохли пучки трав. Софа без ножек теснилась в углу, под самой крышей, так что на дальнем краю и не сядешь без риска разбить лоб о выступающие стропила. Всё остальное пространство загромождала старая, но крепкая мебель, которую пожалели выбросить и невесть как затащили сюда. Обёрнутые газетами и перевязанные шпагатом, городились стопки книг.

Слуховые оконца в двух концах чердака давали ровно столько