– И я тебя лу… блу, – ответил Иггельд и тут жепожалел о сказанном: Черныш, услышав знакомое слово, едва не свихнулся отсчастья, пошел прыгать и скакать, земля и все вокруг задрожало, затряслось,каменная стена угрожающе крякнула, из щели посыпалась мелкая каменная крошка.

Иггельд снова прижался к стене, уворачивался от попытокЧерныша схватить его лапами, тогда уж точно залижет до смерти, отбивался,заорал рассерженно:

– Стихни!.. А то не возьму с собой! Непослушных неберут!

Черныш тут же с готовностью шлепнулся толстым задом наземлю, застыл, не сводя с Иггельда преданного взора. Иггельд вытерся рукавом,сказал уже не так сердито:

– Ладно, ты – хороший… Сиди-сиди! Не прыгай, сиди.Иначе не возьму тебя полетать над горами… Сам полечу, понял?

Большие выпуклые глаза дракона стали еще огромнее, в нихотразилось великое изумление. Иггельд погрозил пальцем, дракон поспешно втянулголову в плечи. Иггельд покарабкался ему на спину, Черныш приподнялся, жаднооглянулся. Иггельд снова погрозил, Черныш послушно сел, но нетерпеливо ерзалкостлявым задом, камни скрипели, поднялось легкое облачко мельчайшей каменнойпыли.

Дракозники наблюдали за ними издали, приблизиться никто непосмел, потом прибежал запыхавшийся Беловолос, этот подошел вплотную, наИггельда смотрел снизу вверх влюбленными и преданными, как у Черныша, глазами.Иггельду стало неловко, сказал торопливо:

– Не говорите Апонице, что я прилетал… Или скажетепотом, не сейчас.

* * *

Двое суток он охотился, хотя теперь проще купить мяса исыра, пополнил в пещере запасы зерна, дров. На третьи сутки, возвращаясь,обратил внимание, как часто Черныш, уже усталый, заработал крыльями, стремясьдостичь долины побыстрее. Шею вытянул, голову поворачивал так и эдак, как бырассматривая. Иггельд пробормотал:

– Да что там такое?.. Когда же ты научишься говорить!..Вон Хота и то разговаривает…

Когда Черныш пошел резко вниз, удалось рассмотреть искоркукостра и две человеческие фигурки рядом, а под скалой, защищенные от ветра,стояли шесть коней. На траве громоздилась куча вьюков, мешков. Иггельд подалЧернышу знак сесть вблизи, но тот еще раньше изогнул крылья и пошел вниз посуживающемуся кругу. Все-таки он как-то чует мои желания, успел подуматьИггельд, но тут же смутная мысль выпорхнула под натиском сильнейшего удивления:внизу встали на ноги и махали ему руками Беловолос и Чудин, молодые, но ужеопытные смотрители драконов!

Иггельд опустил Черныша в сторонке, чтобы не напугатьсмотрителей, но, едва слез и пошел к ним, Черныш посидел малость и, не ощутив вголосе хозяина жесткости, потихоньку затрусил за ним следом, стараясь нешуметь, не наступать на шелестящие камешки.

Иггельд не понял, почему улыбающиеся ему смотрители началиулыбаться как-то иначе, ехиднее. Потом уловил, что Беловолос смотрит за егоспину, оглянулся. Черныш, виновато пригибая голову, крался следом, стараясьдвигаться, как неслышная кошечка.

Он не успел гаркнуть, Беловолос сказал торопливо:

– Не кричи на бедного ребенка… ради нашего приезда!

– Да, – поддакнул Чудин, – уважь гостей!

Иггельд пожал им руки, спросил немного встревожено:

– Ничего не случилось?

– Случилось, – сказал Беловолос. Поймаввстревоженный взгляд Иггельда, пояснил: – Ты не поверишь, но твоя дурьоказалась заразительной. По нашим рядам слишком долго гулял слух, какогомогучего зверя ты выковал из хилого ящеренка!.. Начались брожения, потом Шварнсказал, что он скоро выберет себе дракончика по нраву и придет к тебе. Ну, еслидаже осторожный Шварн такое брякнул, то мы с Чудином не такие уж и серьезные…Верно, Чудин? Вот мы двое решились… опередить Шварна. Собственно, мы все трусы,Иггельд. Ты проложил тропу, а мы по ней, за твоей могучей спиной… Принимай наспод свою могучую руку. Мы сейчас приехали повынюхивать, что и как, а если ты непротив, то подберем себе по пещерке, а на следующей неделе приедем уже сдракончиками. А ты нам покажешь, как с ними обращаться правильно.

Иггельд ошалел, завопил:

– Какую могучую руку? В чем я могу быть против?.. Моядолина, что ли?.. Приезжайте, я буду счастлив, что я не один. А насчетпоказывать, так не смешите! У вас гораздо больше опыта и умения!

Беловолос покачал головой.

– Нет, Иггельд. Уже нет. У нас старые методы, сверевками да штырями. Но нам хотелось бы так, как и ты!.. Так что ты обогналвсех по умению. Кто-то знает больше, но ты – лучше. Так что мы будемучиться у тебя и смиренно просим принять нас к себе в ученики.

Он преклонил колено. Чудин тоже встал с ним рядом, и оба,коленопреклоненные, смотрели снизу вверх. Иггельд от смущения чуть не заплакал,а тут еще Черныш подошел и начал обнюхивать обоих, вяло лизнул Беловолоса, отобоих сильно пахнет драконами, так что можно с натяжкой считать своими,Беловолос и Чудин хоть и смертельно побледнели, чувствуя нависающую над нимигромадную пасть с горячим дыханием, но остались на местах.

Иггельд торопливо и сбиваясь на каждом слове произнесформулу принятия в ученики. Оба встали, Беловолос сказал с бледной улыбкой:

– Надо ввести это в ритуал, освященить, так сказать…чтоб вот так свободный дракон стоял и обнюхивал каждого. Кто не испачкаетштаны, того принимать. Кто хотя бы пукнет, того на корм, на корм! Чтоб сразуотсеять трусов.

Чудин сказал серьезно:

– А что? Для нового мира нужен новый устав.

Иггельд запротестовал:

– Какой новый мир?

– Новый, – возразил Чудин.

А Беловолос добавил:

– Не смейся, мы долго думали, прежде чем… Все-таки еслиты сюда поневоле, то нас никто не гнал. Потому мы долго раздумывали,размышляли, спорили, чуть не дрались.

– Не дрались? – переспросил Чудин.

Беловолос отмахнулся.

– То не в счет. Оба пьяные были. Но могли драться итрезвые… Ты сам не понимаешь, что сделал, да?

Иггельд сказал виновато:

– Наверное, да. Я просто не мог принять то… как былотам, на старом месте.

– Ты ушел и доказал, как надо, – сказалБеловолос. – Да, доказал всем!.. Даже старые поднебесники признают, что тывышел победителем. Но они доказывают и тут, к сожалению, правы, что твой путьчересчур рискованный… и что нельзя твой способ применить в их Городе.

– Почему? – спросил Иггельд и тут жезапнулся: – Да, вообще да…

– Понял? Да хоть один из драконников, которых начинаютвоспитывать по твоему способу, захочет порезвиться, он же разнесет весь город,порушит дома, перетопчет народ, а то и пожрет. А потом, ощутив человеческуюкровь, станет совсем страшилищем.