– Это группа вне Таламаски, – сказал Эш, избавляяЮрия от нежелательного наваждения и вновь вытаскивая его в реальность. –Не внутри.

«Талтос… – подумал Юрий. – И теперь я увиделТалтоса. Я нахожусь в одной комнате с этим созданием, Талтосом».

Не будь честь ордена опорочена, а боль в плече не напоминалабы каждый миг о недостойном нападении и предательстве, в корне изменившем егожизнь, каким значительным событием стала бы тогда встреча с Талтосом. Но таковабыла цена этой встречи – не так ли? Все всегда имеет свою цену, как однаждысказал ему Эрон. Но теперь он никогда не сможет обсудить это с любимымнаставником и другом.

– Откуда ты знаешь, что это не были люди изТала-маски? – язвительным тоном спросил Сэмюэль.

Он выглядел теперь совсем не так, как той ночью, когда врваных штанах и короткой куртке сидел у огня, пересчитывая пустые места впатронташе и вставляя в них патроны. Он напоминал тогда жуткую жабу, пил вискии все время предлагал выпить Юрию. Юрий не представлял, что может так напиться.Но это было своего рода лекарство – не так ли?

«Румпельштильцхен», – произнес Юрий. И маленькийчеловек сказал: «Ты можешь называть меня, как тебе вздумается. Меня называлигораздо хуже. И все же мое имя – Сэмюэль». – «На каком языке они поют?Когда наконец прекратится это пение с барабанным боем?» – «Наш язык. Успокойся.Ты мешаешь мне считать».

Теперь человечек удобно устроился на обычном стуле и, одетыйв нормальную одежду, нетерпеливо уставился на необыкновенно гибкого гиганта,Эша, медлившего с ответом.

– Да, – сказал Юрий, старавшийся поскореепрекратить этот разговор. – Что заставляет вас думать, что эта группа неиз Таламаски?

«Забудь этот холод, и тьму, и бой барабанов, и приводящую вярость боль от пули», – промелькнуло у него в голове.

– Уж слишком они неуклюжи, – ответил Эш. –Пуля из ружья. Машина, выскочившая на тротуар и ударившая Эрона Лайтнера.Существует много простых способов устранять людей так, чтобы другие даже незаподозрили, что это убийство. Ученые знают их и постигают их секреты, изучаяведьм, магов и других носителей зла. Нет. Им не было нужды проникать в долину,преследуя человека, как бы играя с ним. Это невозможно.

– Эш, ружье теперь стало орудием долины, –насмешливо заметил Сэмюэль. – Почему маги теперь не должны использоватьружья, если Маленький народ пользуется ими?

– Это игрушка для долины, Сэмюэль, – спокойноответил Эш, – и ты знаешь это. Агенты Таламаски не какие-то чудовища, накоторых охотятся, которых выслеживают, как добычу, и которые вынужденыудаляться от мира в дикие заросли, ибо при виде их страх поражает сердцалюдей. – Он продолжил свои рассуждения: – Опасность исходит не изнутригруппы старшин Таламаски. Это наихудшая неприятность из всех вообразимых:какая-то маленькая группка людей извне случайно получила определеннуюинформацию и предпочитает ей верить. Книги, компьютерные диски… Кто знает?Возможно, эти секреты продают им слуги…

– В таком случае мы кажемся им похожими надетей, – сказал Юрий. – Или на монахов и монахинь, вводящих вкомпьютерные базы данных старые записи, в которых заключены древние секреты.

– Кто был отцом Талтоса? Кто убил его? –неожиданно потребовал ответа Эш. – Вы сказали, что расскажете, если ясообщу вам некоторые вещи. Что еще я должен сделать? Я был более чемоткровенен. Кто отец Талтоса?

– Его имя Майкл Карри, – сказал Юрий. –Возможно, они постараются убить и его.

– Нет. Это им не подходит, не так ли? – возразилЭш. – Напротив, они захотят снова составить пару. Ведьма Роуан…

– Она не может больше рожать. Но найдутся другие. Ихцелая семья, и есть одна столь могущественная, что даже…

Юрий почувствовал, как тяжелеет его голова. Он поднял правуюруку, прижал ее ко лбу и огорчился, что она оказалась слишком теплой.Наклонившись вперед, он ощутил дурноту. Медленно расслабил спину, пытаясь непотянуть или не сотрясти плечо, и закрыл глаза. Затем опустил руку в брючныйкарман, вынул маленький бумажник, раскрыл его и достал из потайного кармашкамаленькую яркую школьную цветную фотографию Моны: его милая с замечательнойулыбкой, с ровными белыми зубами, с копной жестких, но прекрасных рыжих волос.Девочка-ведьма, любимая ведьма, но ведьма вне всякого сомнения.

Юрий вновь промокнул салфеткой глаза и губы. Руки у неготряслись так сильно, что лицо Моны расплывалось.

Он увидел, как длинные тонкие пальцы Эша коснулись краяфотографии. Талтос стоял над ним, одной рукой опираясь на спинку софы, а другойудерживая фотографию, и молча изучал изображение.

– Из того же рода, что и ее мать? – тихо спросилЭш.

Внезапно Юрий выдернул из его руки фотографию и прижал ее кгруди. Он согнулся, снова борясь с тошнотой, но боль в плече немедленнопарализовала все движения.

Эш вежливо отстранился от него, подошел к каминной полке иоперся о нее руками. Огонь сразу стал стихать. Спина Эша совершеннораспрямилась. Густые черные волосы вились над самым воротником, полностьюприкрывая шею. Со своего места Юрий не увидел ни одного белого волоса в егошевелюре – лишь очень темные локоны, темные, с коричневатым оттенком.

– Значит, они будут пытаться захватить ее. – Эш,все еще стоявший спиной к Юрию, теперь из-за расстояния между ними был вынужденговорить несколько громче. – Они попытаются или добраться до нее, илизахватить другую ведьму из этого же рода.

– Да, – ответил Юрий. Он был вне себя отбешенства. Как мог он подумать, что не любит ее? Как могла она так внезапноотдалиться от него? – Они будут стараться захватить ее. О господи, но мыдали им такое преимущество! – воскликнул он, только теперь в полной мереосознавая опасность. – О боже, мы играем им на руку! Компьютеры!Документы! Вот что произошло с орденом!

Он встал. В плече стучала боль. Это его не заботило. Он всееще держал фотографию, ладонью прижимая ее к рубашке.

– Как это – «играть на руку»? – спросил Эш,оборачиваясь.

Огонь камина вспышками освещал его лицо, отчего глазастановились темно-зелеными, почти как у Моны, а галстук казался кровавымпятном.