Он поспешно набрал код Нового Орлеана и номер дома Мэйфейровна углу Сент-Чарльз-авеню и Амелия-стрит и замер в тревожном ожидании, внезапноосознав, что в Штатах сейчас глубокая ночь. Непростительная бестактность с егостороны, каковы бы ни были обстоятельства.

Кто-то ответил на звонок. Он не смог узнать, комупринадлежит голос.

– Прошу прощения за беспокойство. Я звоню из Англии ипытаюсь связаться с Моной Мэйфейр, – сказал он. – Надеюсь, я неподнял на ноги весь дом?

– Юрий? – спросила женщина.

– Да! – Он признался, но без удивления, что этаженщина узнала его по голосу.

– Юрий, Эрон Лайтнер мертв, – сказалаженщина. – Я Селия, родственница Беатрис, Моны и еще многих других. Эронубит.

Повисла длинная пауза. Юрий не произнес ни слова. Он недумал ни о чем, не видел ничего, не пришел ни к какому заключению. Тело охватилхолодный озноб страха. Неужели он больше никогда не увидит Эрона, неужели ониникогда больше не смогут поговорить друг с другом? Он и Эрон… Разве можноповерить, что Эрон ушел навек?

Он попытался шевельнуть губами, но не смог и лишьбессмысленно и глупо махнул рукой, до боли в пальцах сжимая телефонный провод.

– Я очень сожалею, Юрий. Мы все беспокоились о тебе.Мона крайне взволнована. Где ты находишься? Постарайся позвонить Майклу Карри.Я могу дать тебе номер.

– Со мной все в порядке, – спокойно ответилЮрий. – У меня есть тот номер.

– Там сейчас находится Мона, Юрий. В доме на Первойулице. Они будут рады узнать, где ты, что с тобой и как с тобой немедленносвязаться.

– Но Эрон… – сказал он умоляюще, не способныйпроизнести что-либо еще.

Голос сел и звучал хрипло. Юрий едва мог справиться сбременем ужасного чувства, от которого даже затуманилось зрение. Он словноутратил равновесие и осознание собственного «я».

– Эрон…

– Его предумышленно сбила машина. Он шел от гостиницы«Поншатрен», где встречался с Беатрис и Мэри-Джейн Мэйфейр. Они сняли дляМэри-Джейн номер в отеле. Беатрис собиралась войти в вестибюль гостиницы, когдауслышала какой-то шум. Она и Мэри-Джейн собственными глазами видели все, чтослучилось. Эрона несколько раз переехала машина.

– Значит, это действительно убийство, – сказалЮрий.

– Несомненно. Они поймали человека, который сбил его.Какой-то бродяга. Его наняли, но он не знает, кто именно. За убийство Эронабродяге заплатили пять тысяч долларов наличными. Он выслеживал Эрона целуюнеделю и за это время успел потратить половину полученных денег.

Юрию хотелось оборвать связь. Продолжать разговор казалосьсовершенно невозможным. Он провел языком по верхней губе и усилием волизаставил себя заговорить снова.

– Селия, передай, пожалуйста, от меня Моне Мэйфейр… атакже Майклу Карри… Я в Англии, в безопасности. Скоро свяжусь с ними. Веду себявесьма осторожно. Передай мое сочувствие Беатрис Мэйфейр. Передай всем, что явас люблю.

– Обязательно…

Юрий опустил телефонную трубку на рычаг. Если даже Селиядобавила что-нибудь еще, он ее не услышал. Нежные пастельные цвета спальни намиг привлекли его внимание. Свет мягко отражался в зеркале. В комнате пахлосвежестью.

Отчуждение, отсутствие уверенности… Рим…

Приезд Эрона…

А теперь Эрона нет, он стерт из жизни… Не из прошлого,конечно, но из настоящего и будущего – начисто.

Юрий не знал, как долго простоял на одном месте. Похоже,целую вечность.

В какой-то момент он осознал, что в комнату вошел Эш.

И к пронзившей Юрия глубокой, ужасной скорби внезапноприкоснулся голос этого человека – возможно, гибельный, но теплый исочувствующий:

– Почему вы плачете, Юрий?

Слова эти были произнесены с искренностью невинного ребенка.

– Эрон Лайтнер мертв, – сказал Юрий. – Я непозвонил ему, чтобы сказать, что они пытались убить меня. Я должен был сказатьему. Должен был предупредить…

– Он знал, Юрий! Он знал! – послышался из-за дверирезкий голос Сэмюэля. – Ты рассказывал мне, как он предостерегал тебя,чтобы ты не возвращался сюда, как говорил, что они могут прийти за ним в любоевремя.

– Но я…

– Не вините себя, мой юный друг, – сказал Эш. Юрийпочувствовал, как большие руки нежно прикоснулись к его плечам.

– Эрон… Эрон был мне отцом, – произнес Юрийлишенным интонации голосом. – Эрон был мне братом. Эрон был мне другом.

Внутри его клокотало чувство вины, и жуткое осознаниестрашной потери стало непереносимым. Поначалу казалось совершенно невозможным,что человек ушел, навсегда исчез из жизни… Но постепенно факт обретал всебольшую реальность, пока наконец не превратился в неоспоримую истину.

Юрий снова почувствовал себя мальчиком и мысленно оказался вродной деревне, в Югославии, возле мертвого тела матери, лежащего на кровати.Тогда он последний раз познал боль, подобную той, что ощущал теперь. Он чувствовал,что не в силах вынести ее снова, и стиснул зубы, опасаясь, что вот-вотзаплачет, горько, не по-мужски, или даже зарыдает в голос.

– Таламаска убила его, – сказал Юрий. – Ктоеще смог бы так поступить? Лэшер-Талтос мертв. Он не мог сделать это. Они ответственныза все убийства. Талтос убивал женщин, но никогда не убивал мужчин.

– Это Эрон убил Талтоса? – спросил Эш. – Былли он отцом?

– Нет. Но он любил там одну женщину, и теперь,возможно, ее жизни тоже грозит опасность.

Юрию хотелось закрыться в ванной. У него не было четкогопредставления о том, что он намерен сделать. Сесть на мраморный пол? А бытьможет, встать на колени и зарыдать?..

Но никто из этих странных людей не должен это слышать. Сучастием и заботой они увели его обратно в гостиную и усадили на софу, причемвысокий более, чем другой, заботился о его больном плече, а маленький человекринулся в кухню, чтобы приготовить горячий чай, и принес несколько пирожных ипеченье на тарелке. Легкая еда, но тем не менее соблазнительная.

Юрию показалось, что огонь в камине горит слишком сильно.Его пульс учащался. И в самом деле, тело покрылось потом. Он снял с себятяжелый свитер, стянув его через голову, и это движение спровоцироваловозвращение сильной боли в плече. Стягивая свитер, он вспомнил, что под нимничего не надето, и теперь сидел с голой грудью и свитером в руках. Чувствуясебя неловко, он прижал свитер к себе.