Эй! Полрос! Тулк! А ну живо за корытом! Да велите принести пару свежих полотенец! Да не серых, а окрашенных и помягче! — раздав указания неохотно поднявшихся из-за стола парням, Маквор пожал плечами — Бояться есть чего… ты ведь ведаешь о моем грехе. Ответить за него придется…

— Там и ответишь — буркнул я, ткнув пальцем в небо — Но не передо мной.

— Это если не прознают, не осудят и к тебе на убой не пошлют как свинью осеннюю, что жирка нагуляла…

— Не узнают — рассмеялся я и сделал большой глоток осеннего пенистого эля — Ох хорош…

— Еще бы! Сам варил! Чего я только в него не добавил…

— Вереск и мед точно есть…

— И немало! — просиял Маквор и, подавшись вперед, доверительно прошептал мне в грязное ухо — Есть там и толика полыни… и еще кой чего — но в самую меру. Если и привидится что после пары кружечек — то только во сне. Может чудеса какие привидятся незлобивые… ты уж мне верь…

— Да верю — вздохнул я и опять опустил лицо в кружку — И совсем не против чудес незлобивых… лишь бы другое во сне не явилось…

— А что? — тихо прошептал Маквор — Кто с вами так? Что видели? Зверь какой? Да еще и в Скотных Ямах?

— А ты откуда знаешь про Ямы? — оторвавшись от почти пустой кружки, удивился я.

— Так ведь грязь эта серая только там встречается! — старик ткнул пальцем в подсохшее уже пятно у меня на штанах.

— Ну да — кивнул я и ткнул ладонью дверь своей комнаты, чтобы тащащие корыто парни могли войти — Осторожней — там сумки у входа свалены.

— Да мы проворные! — осклабился первый из них, входя в дверь.

Еще через миг оттуда послышался шум, затем грохот, несущий корыто сзади светловолосый коротышка выпучил глаза и ускорил бег, стремясь поспеть за ринувшейся вперед ношей, влетев в комнату и добавив там шума.

— Вот недотепы! — сердито рявкнул Маквор и, забрав у меня кружку, заревел в темнеющий проем — Сказано же вам было, дурни — вещи у входа! А вы чего?!

— Да козни это все темные… кхтун подножку поставил — жалобно проскулили из комнатного сумрака.

Я вздрогнул, подхватился с лавки и… с шумным долгим выдохом опустился обратно, запоздало поняв, что это обычная здешняя присказка после мелких житейских неудач.

— Посветил бы там нам, дядька Маквор на раны наши скорбные…

— Преумножу я сейчас раны ваши — зарычал смеривший меня задумчиво взглядом старик и, подхватив лампу, шагнул к двери.

Парни мигом выскочили оттуда бочком и, прихрамывая, но в голос хохоча, помчались к задним дверям кухни, откуда ароматной волной попер запах только что испеченного хлеба. А ведь утро уже совсем скоро…

Заметив, как я внюхиваюсь и сглатываю набежавшую слюну, Маквор понимающе хмыкнул и обнадежил:

— Будет тебе сейчас гороховая каша с мясом, а к ней ломоть свежего хлеба и еще кружечка эля. Перекусим вместе. И успеешь еще урвать чутка сна до рассвета…

— Прекрасное завершение тяжелого дня — признался я.

— А чего это сестра у тебя перед глазами игрушкой детской крутила? Видел я мозаику разноцветную, что по стене пробежала — точь в точь любимые детские узоры. Детишки ведь постоянно в такие глядят и крутят там что-то… только в этой огонек откуда-то…

— Колейдос — кивнул я и развел руками — Вот и я удивился…

— А отчего при упоминании кхтуна дергаешься?

— А потому что повстречали его ночью этой — просто ответил я — И едва живы остались после встречи той. Насилу ноги унесли.

— Вот как…

— Так-так, все так — ответил я на манер родных для Маквора мест, не забыв дважды кивнуть.

— Поведаешь?

— Тайны делать не стану — пожал я плечами — А если будет еще одно корыто для стирки…

— Все будет — обрадованно кивнул старик — Здесь и перекусим? Велю стол и еще одну лавку притащить.

Окинув взглядом небольшой навес, высящуюся поленницу, пару ламп на столбе и стену переделанного под комнаты сарая, я кивнул:

— Лучшего места для усталого палача не сыскать.

— Вот и славно.

— Не позабудь про корыта.

— Не позабуду.

Скрипнувшая дверь приоткрылась, в косяк вцепились тонкие пальцы и наконец на пороге появилась Анутта. Раненная щека прикрыта мокрой тканью, волосы распущены, частично скрывая повязку и подчеркивая, насколько сильно исхудало лицо. Да она выглядит настолько изможденной словно неделю в лихорадке тряслась…

— И мне каши… с горячим хлебом — прошептала сильга, вытягивая перед собой руку.

Заглянув в ее расширенные и уставленные перед собой глаза, я вдруг понял, что она…

— Ты не видишь?!

— Временно слепа — легко призналась сильга и по ее лицу пробежала болезненная судорога — Заслуженная кара для меня… тебя чуть не сгубила, и сама едва не погибла… ты спас нас, Рург.

Проворчав что-то невразумительное, я вытянул руку и осторожно сжал ее пальцы, потянул на себя:

— Насколько все плохо?

Послушно сделав пару мелких шагов, девушка нащупала ногой нагретую моим задом скамью и медленно опустилась на нее:

— К утру зрение вернется, а рана прекратит кровоточить.

— Чую разговор будет шибко интересным — сипло произнес позабытый мной старик — К-хм… уже несу!

— Я бы не отказалась от ванны — тихо заметила Анутта и зябко поежилась — Горячей ванны… но мне нужна женская помощь…

— Призову Хризару! — кивнул Маквор — Она в таких делах сведуща. Привыкла помогать остановившимся на постой госпожам из не шибко родовитых и личных служанок не имеющих. Она все сделает за невеликую награду.

— Призови — выдохнула сильга — Но сначала еда… от запаха хлеба я сейчас сойду с ума.

— Бегу!

— Колейдос? — не выдержал я, выходя из-под навеса и берясь за один из наваленных чурбанов — Зачем? То же самое что и…

— Чистосвет… да… сестра проверяла не поселился ли в тебе кхтун.

— А тебя не проверила… — заметил я, усаживаясь на чурбан.

— Я сильга. У меня дар. И потому даже самому сильному кхтуну никогда не овладеть моим разумом.

— А убить?

Выдержав крохотную паузу, сильга медленно кивнула:

— О да… старый кхтун силен и даже из своего туманного местобытия может дотянуться своими дымными лапами до живой плоти и не только… Если бы не ты — он бы меня убил. Я еще раз…

— Я не выпрашиваю у тебя благодарность, сильга Анутта, равно как и не желаю слушать сладкозвучные восхваления — сердито мотнув головой, я уронил вскинутые в сердитом жесте руки обратно на колени — Я… я ощущаю себя