В университете сегодня было достаточно малолюдно. Часть студентов сидели в студиях, рисуя, часть — в других студиях, мучая разные инструменты и разминаясь перед танцами. Остальные пребывали в спортивных залах, заставляя себя выкладываться по полной и падать в изнеможении. Лишь небольшое количество учащихся бродили по территории, сидели на траве, читая книгу, или обедали в университетских беседках.

В приятном теплом воздухе пахло свежесваренным кофе, горячей выпечкой перед ланчем, сочной травой и полуденным солнцем.

Мне было спокойно и хорошо.

Я игнорировала любые мысли на тему прошлой ночи.

— Лисс, все в норме? — отозвался Марио.

— Похоже, будто это не так? — повернулась к нему я.

Угадать его мысли было невозможно. Из-за очков я не видела его глаз, лишь себя саму, отражавшуюся от зеркальной темной поверхности. Думаю, он надел их не из-за солнца, а из-за фингала под глазом, который получил вчера. Аналогично было и у меня. Я прятала покрасневшие, опухшие глаза.

— Нет, ты выглядишь хорошо.

— Тогда не вижу причин для этого вопроса.

Марьен скривил губы и нахмурился.

— Ну да! В нормальном настроении, Алесса Аннели Хилл, ты бы никогда так мне не ответила. Скажи: тебя волнует что-то?

Я начинала закипать.

— Чего ты пристал ко мне? Попробуй догадаться, что меня волнует и бесит. Дам тебе за это доллар.

— Если это из-за чокнутой семейки Саймона, то забей ты на это дерьмо. Разве это важно?

Брат говорил абсолютно серьезно. Да, он был из тех людей, что мало беспокоятся о деле, которое прогорело или все равно прогорит. С Марио так во всем: если расстался с девушкой — ему плевать, он просто забывает ее. Если что-то не получилось — ему плевать, он просто переделывает это. Я завидовала его беззаботности, потому что могла умирать от сожаления из-за любой ерунды целыми неделями.

— Нет, Марио, конечно, это совсем неважно. Просто парень, в которого я была влюблена, все это время мечтал о собственной сестре и даже не замечал меня. А так все чудно! Может, пойдем прогуляемся, возьмем кофе, прокатимся на лошадях, порадуемся жизни?

Я едва остановила свой поток бессмысленного сарказма, который с головой выдал всю мою боль и обиду, которую я прятала за безразличием. Я плотно сжала губы, чувствуя стыд за то, что сболтнула лишнего, и отвернулась.

Марьену тоже стало больно за меня, и он опустил голову.

Мы снова погрузились в молчание, только теперь оно было неловким. Напряжение повисло в воздухе, и мне стало немного дискомфортно.

Но лучше бы это вечное молчание, чем то, что произошло дальше.

Я вскочила со скамейки, когда увидела, что в мою сторону идет Саймон. Не просто идет, а стремительно шагает. Я явно была его срочной целью. Он выглядел решительно, не сводя с меня карих глаз. Марио проследил за моим взглядом и тоже заметил Стайместа. Зная брата, я была уверена, что он мгновенно взбесится.

Марьен резко встал со скамейки, прикрыв меня одной рукой, и грубым басом рявкнул:

— Какого хрена тебе надо?!

Удивительно, что мой брат, будучи высоким и худым, был таким сильным. Или силы ему добавляла не злость, а желание дать Саймону затрещину за меня, свести личные счеты. Ведь со вчерашней ночи у Марио до сих пор была разбита губа и багровела синяком скула.

Саймон, почти дойдя до нас, поднял руки в примирительном жесте и остановился.

— Спокойно, Хилл, спокойно. Я с миром.

— Пришел с миром, а уйдешь с задницей, которую я тебе сейчас надеру, если не исчезнешь!

Я молчала. Мне не хотелось разговаривать, и я впервые в жизни была благодарна тому, что Марьен вступился за меня.

— Марио, серьезно… Это не твоя проблема. Не лезь не в свое дело.

Сай выглядел серьезно, уставившись на Марьена. Я тихо вздохнула, убрав платиновую прядь за ухо, и поежилась. Значит, он пришел ко мне?

— Не моя проблема? Не моя проблема?!

Марьен резким движением скинул с лица очки, открыв глаза, и встретился с Саймоном взглядом. Марио трудно было назвать красавцем. Лицо бледное, с кровоподтеком, разбитой губой и синяком под глазом. Еще я знала, что у него есть небольшие ушибы в районе ребер.

— Ты мне лицо разукрасил, герой. Это максимально моя проблема.

Сай тяжело втянул грудью воздух, закатив глаза.

— Ясно, ясно. Прости. Я вчера был нетрезвый и вышел из себя. Но в любом случае я пришел поговорить с Алессой, а не с тобой.

Я дернулась.

— Что? Со мной? С какой стати нам вообще говорить?

— Она не хочет, слышишь? — грубо сказал Марио.

— И слышу, и вижу, — раздраженно ответил Сай, а потом посмотрел на меня. — Алесса, пожалуйста, можно я поговорю с тобой наедине? Нам это нужно.

— «Нам»? Нам ни хрена не нужно, — фыркнула я и медленно села обратно на скамью. — У меня с тобой нет ничего общего.

В этом мы с Марио были очень похожи. Мы предпочитали поступать радикально, если того требовала ситуация. Все оказалось так, как и предсказал Киллиан. Саймон — плохой парень, с ним надо завязывать и забыть. Поэтому я старалась действовать жестко и строго, чтобы оборвать все с ним связывающее. Это, в принципе, было моей стандартной моделью поведения: поскорее избавиться от человека, который может унизить меня или сделать больно. Я так же поступила с Киллианом, когда решила, что он враг, а не друг. Как оказалось, тогда я ошиблась, но сейчас нужно было быстрее отделаться от Саймона, чтобы избавиться и от переживаний тоже.

Никому не позволю мучить меня. Достаточно в моей жизни кошмаров.

— Нет уж, так не пойдет, — нахмурился Саймон. — Ты важна для Киллиана, значит, и я должен хорошо к тебе относиться. А я поступил как засранец. Тут моя вина, дай мне реабилитироваться в твоих глазах.

У меня на секунду перехватило дыхание. Я не верила своим ушам. Я важна для Киллиана? Саймона волнует, как я к нему отношусь? Это все сон? У меня не было времени подумать, потому что все решалось здесь и сейчас.

Я посмотрела на Марьена. Он тяжело вздохнул.

— Серьезно? Ты согласишься на это, Лисс?

— Всего минуту. Если что, я сразу пошлю его. Будь где-нибудь недалеко, я закончу, и мы вместе пойдем на ланч.

Брат помотал головой, глянув на наручные часы.

— Не выйдет. У меня начинается «История европейского искусства» через пару минут, Андервуд убьет, если я не приду. Разберись с этим сама, а если что не так, скажи, — Марио перевел тяжелый и запугивающий взгляд на Саймона, — я приду и дам ему по шее.

Я наблюдала, как высокая худая фигура Марьена скрылась за поворотом университета. Теперь я осталась один на один с Саймоном.