Я отвела взгляд и задумалась. Сомнения на секунду утихли, но вернулись спустя мгновение. Почему сразу мужчина? А если я по девочкам? И что делать людям, которым не нужна пара? Не быть счастливыми? Слишком уж шаткая у Диаз теория.

— Мой брат — не тот человек, — произнесла Стелла.

— Что? — удивилась я.

— Я вижу, что он тебе нравится. Так вот, он не тот человек. Он просто не способен на такое, поэтому не думай о нем в этом плане. Поищи кого-то другого рядом. Того, с кем будешь неразлучна… Кому твое хорошее настроение и радость важнее тела, кто захочет смотреть всю жизнь только в твои глаза.

— У тебя есть такой человек? — бесстыдно спросила я.

Стелла кивнула.

— Есть. Но я не могу с ним быть, поэтому все еще в поисках.

— Почему нельзя?

— На то много причин. Другой вопрос ты. Ты-то почему одна?

— Мне это не нужно.

— Опять ты за свое, — всплеснула руками Диаз. — Лисс, я тебя не заставляю. И никто не заставляет. Но когда любовь придет, — а она придет, — никто не станет тебя спрашивать. Влюбишься и все.

Девушка, закончив свой монолог, встала со ступеней и направилась обратно в дом, а я осталась сидеть на крыльце.

Разве влюбленность и любовь — одно и то же?

* * *

Я увидел, как Саймон, заметив что-то за окном, едва не задохнулся от ярости. Он метнулся вон из дома, стремительно сокращая расстояние с каждой секундой. Я и Майло тоже озадаченно выглянули, и, как только я заметил произошедшее, мне стало плохо. Бутылка выпала из рук.

Шума будет много.

Все как в замедленной съемке. Сай хватает за шиворот Марьена, который до этой секунды прижимал к себе Стеллу и откровенно целовал ее, переходя с губ на шею и ключицы. Валит Марио на пристань, налетая сверху, и с размаху прописывает ему мощный удар в челюсть. Диаз подскакивает на месте и, закричав, кидается к брату. Мы с Майло тоже не теряем времени, подбегаем к Саю и хватаем его за плечи. Он дергается, отталкивая всех, и наносит Марио еще несколько ударов по лицу и животу. Бедолага плюется кровью, ничего толком не соображая. Марьен в панике машет кулаками, стараясь отбиться, и попадает Саймону по лицу, еще больше разозлив его. Стелла начинает реветь, не зная, что ей делать.

Я подскакиваю к Стайместу сзади, закрывая ему глаза одной рукой и второй передавливая шею. Он брыкается и дергается, пытаясь ударить меня кулаком. Но рядом оказывается Майло, который стаскивает Саймона с несчастного Хилла. Вдвоем мы оттаскиваем Стайместа прочь, держа его за руки. Он в исступлении кричит что-то, стремясь избавиться от нас. Марио, который уже успел подняться не без помощи Стеллы, в ужасе смотрит на Сая.

Мне тоже стало страшно. Потому что я даже не мог предположить, в какой ярости сейчас мой друг.

— Какого хрена?!

Алесса бросилась к брату, не веря своим глазам; подскочила к нему, взяв его избитое лицо в руки, и осмотрела кровоподтеки. Он лишь устало взглянул на нее и вновь враждебно уставился на Стайместа. Хилл обернулась к нам. В ее глазах читалось смятение, недоумение, злоба.

И испуг.

— Что за дерьмо здесь происходит?!

Все-таки Хилл и правда были близнецами. Не только Марьен мог врезать кому-то за Алессу, но и Алесса могла отлупить за Марьена. Она развернулась всем телом в нашу сторону, словно прикрывала брата.

— Отпустите! — рявкнул Сай. — Я его убью!

— Осади, придурок! — басом рыкнул Майло. — За решетку хочешь?!

— Он трогал ее! Трогал Стеллу!

Я крепко вцепился в друга. Хотя мне больше хотелось увести Лисс отсюда, но я просто не мог. Она в недоумении стояла рядом с Марио, нахмурившись.

— Из-за тупой братской ревности ты избил его?!

Алесса метнулась к Саю, размахнувшись и готовясь вмазать ему, но Марьен перехватил ее за талию и притянул обратно. Стелла же погладила Лисс по плечу, успокаивая ее.

— Она моя, понял?! Моя!

— Я тебе говорила: пора с этим заканчивать! Найди себе другую, Саймон! И не трогай больше никого! — в отчаянии закричала Стелла. — Пожалуйста!

Диаз, вытирая слезы, бросилась к Саймону. Потом она вдруг обняла его, уткнувшись ему в плечо, и прижала к себе. Но глаза остались напуганные и злые. Я понял, что сделала она это, чтобы только закончить сцену ревности.

— Я твоя, твоя…

Она пыталась его успокоить, усмирить. Стаймест пропустил все ее слова мимо ушей, кроме последних. В ответ обняв девушку, он зарылся носом в ее темные волосы. В глазах темнело от ярости, поэтому он зажмурился, вдыхая любимый запах духов Стеллы, которые должны были отрезвить его.

Майло подошел к Алессе и Марьену, переводя взгляд с нее на брата и обратно.

— Марио, ты как? — спросил он, аккуратно положив ладонь тому на плечо. — Терпимо?

Тот лишь отстраненно кивнул, сверля взглядом обнимающихся Стеллу и Сая; грудь его тяжело вздымалась. Май обратился к Алессе, сменив тон на более мягкий:

— А ты? В порядке?

Он слегка наклонился к ней, чтобы заглянуть в лицо.

Та лишь покачала головой и разочарованно отвернулась, поджав губы. Я напрягся.

— Лисс?.. — произнес я.

Она в ужасе смотрела на меня, наконец все осознав. Ее худенькие плечи затряслись. Хилл медленно обернулась за спину, где стоял Марио. Он тоже догадался, молча глотая злость и не веря тому, что видит.

Между Саймоном и Стеллой давно что-то есть. Близнецы поняли это, и у обоих по телу пробежал холодок.

Золотые глаза Марио опустились на сестру, которая стояла рядом. Он знал, что она неравнодушна к Саймону, и буквально ощущал ее потрясение сейчас. У него были разбиты губа и бровь, из носа текла кровь. Болели ребра и живот. Но куда сильнее его беспокоило то, каким взглядом на него посмотрела Алесса.

Непонимающим и потерянным.

Спустя секунду Хилл сорвалась с места и бросилась прочь с пристани, желая, чтобы все стерлось из ее памяти навсегда.

Саймон даже не увидел этого, вцепившись в Диаз. Марьен и Андервуд вместе ушли оттуда, оставив пару в одиночестве.

А я направился за Алессой.

* * *

— Ты знал об этом? — спросила Алесса сразу же, как только услышала мои шаги за спиной.

Она стояла у пальмы, оперевшись на нее. Едва теплая вода забегала на берег волной, окатывая ноги до лодыжек, и исчезала. Пальцы тонули в мокром белом песке, пока новая волна вновь не накрывала ступни. Ночной ветер трепал короткие платиновые волосы девушки, оголяя ее бледную тонкую шею. Я заметил, что на ее коже появились мурашки от холода.

Или от ужаса происходящего?

— Какая же я тупая, — с отчаянием вздохнула Хилл. — Теперь все встало на свои места.