Таким образом, господствовавшая в Африке форма экономики была следующей: землю обрабатывали крестьяне, которые были или хозяевами маленьких земельных участков, или арендаторами и поденными работниками в крупных поместьях цезарей, богатой имперской знати и муниципальной аристократии. Крестьяне, в основном потомки местных уроженцев, составляли подавляющее большинство населения и были основой, хребтом экономики страны. В городах жили землевладельцы, местная аристократия, которой принадлежала власть. Только те, кто владел землей, — будь то ветераны, иные иммигранты или местные уроженцы, — являлись городскими гражданами, чей статус был закреплен юридически. Все остальные — мелкие купцы, ремесленники и рабочие — были incolae, не гражданами. К этой же категории относились, вероятно, и крестьяне, жившие на городских территориях. Необходимо помнить о том, что по сравнению с incolae intramurani, жившими в городе, они были incolae низшего уровня. Несомненно, эти крестьянские массы подвергались лишь очень поверхностной романизации, и в их положении не происходило существенных перемен к лучшему. Городская культура до них не доходила, они по-прежнему поклонялись старым богам своих племен, жили, как и раньше, в своих mapalia и говорили на родном языке.[98]

Краткий обзор провинций, представленный выше, следует дополнить описанием обширных округов, где находились рудники и каменоломни, имелись леса и велся лов рыбы. О них уже упоминалось. Несомненно, эти области представляли огромный интерес для Римской империи. Цезарское правительство, разумеется, стремилось не допускать какого-либо небрежения в использовании этих земель. Можно без преувеличения утверждать, что большинство, если не все действующие сегодня рудники и каменоломни во всех районах Европы, Азии и Африки, некогда принадлежавших Римской империи, использовались еще римлянами, которые захватили эти предприятия, сменив их прежних владельцев. Исключение составляют только угольные шахты и разработки, где добываются минералы, в древности вообще не известные или находившие лишь ограниченное применение. Мы не знаем, сколько всего месторождений полезных ископаемых было открыто в эпоху цезарей. По всей видимости, римляне довольствовались тем, что было достигнуто поколениями их предшественников, и со своей стороны сделали в этой области не слишком много.

Наши знания об использовании природных богатств империи, помимо сельскохозяйственной продукции, чрезвычайно скудны. То, что нам известно, связано главным образом с рудниками и каменоломнями. Организация рыбной ловли и использование лесов, а также добыча соли по-прежнему остаются для нас «чистым листом». Несколько замечаний у Плиния и очень скудный эпиграфический материал не позволяют дать даже самую общую характеристику этих отраслей государственной экономики. Относительно рудников и каменоломен нам известно, что большинство таких предприятий находилось в провинциях. Италия была сравнительно бедна минеральными запасами, и государство не прилагало усилий к интенсивной эксплуатации того, что имелось в ее недрах. Показательным примером здесь является добыча мрамора в Луни. Богатые каменоломни, где добывался прекрасный белый каррарский мрамор, до окончания периода республики, да и позднее, никогда не эксплуатировались в полную силу. Римляне предпочитали привозить мрамор различных сортов из дальних краев — из Греции, Малой Азии, Египта, Нумидии. Столь удивительный факт, возможно, объясняется особыми условиями экономической и социальной жизни самой Италии. В период поздней республики государство предприняло шаги, затормозившие развитие горного дела в Италии: появились законы, по которым была сокращена численность рабочих, занятых на горнодобывающих предприятиях. Очевидно, имелись опасения, что скопление большого числа рабов на рудниках и в каменоломнях может таить в себе опасность мятежей, использование же труда свободных людей могло бы уменьшить общую численность всех крестьян и сельскохозяйственных работников, меж тем они, особенно после восстаний рабов в Сицилии и Италии, были крайне необходимы для работы в поместьях римской аристократии и городской буржуазии. К тому же после того как государство приобрело богатые горные предприятия в Испании, Македонии и Малой Азии, а затем к ним постепенно прибавились и предприятия Далмации, Норика и Галлии, необходимость в интенсивном использовании рудников и каменоломен Италии совершенно отпала.[99] Горное дело не было государственной монополией ни во времена республики, ни при цезарях. Между тем в эллинистических царствах и в западных провинциях, где горные предприятия являлись государственной собственностью, государству досталось столь богатое наследство, что оно стало здесь крупнейшим собственником горнодобывающих предприятий. Однако в Галлии государство, по-видимому, отказалось от владения всей горной промышленностью и ничего не имело против, когда в крупных поместьях галльской знати появлялись и разрабатывались новые рудники или каменоломни. В период республики большинство государственных горнодобывающих предприятий было отдано на откуп частным лицам; эти капиталисты объединялись, создавая влиятельные союзы или компании. Во всяком случае, так обстояло дело в Испании и Сардинии, поэтому мы вправе предполагать, что такая же система существовала и на востоке, и в Малой Азии, и в Македонии. В Испании и Сардинии упомянутые союзы использовали труд рабов, которых огромными партиями отправляли в каменоломни и рудники. В то же время в Македонии преобладал труд свободных людей, арендовавших отдельные рудники либо непосредственно у государства, либо у объединений горнопромышленников.