– Я и сама не знаю, зачем выложила видео. Может, чтобы все узнали правду? Да кому она нужна, – грустно сказала Катя. – По крайней мере, мы-то знаем, что все это произошло на самом деле. Тот лес, чудовище, наши раны…

– Когда я очнулся в поезде, то первым делом проверил магазин пистолета, – заметил вдруг Максим. – Он оказался пуст. Сперва это поразило меня больше всего. Потом заныла рана на голове.

– Хорошо, что удар оказался слабее твоих костей. Но не всем повезло остаться в живых, – добавила Катя. – Аделина, Доминик, Седой – все они умерли там и оказались мертвы здесь.

– Доминик, между прочим, выжил.

– Правда?

– Да, я успел поговорить с врачами, которые выносили его из поезда. Он был без сознания и в тяжелом состоянии. Черепно-мозговая травма и перелом позвоночника. Но врачи сказали, что он выживет. Так что не все так уж плохо, – Максим взглянул на Катю. – По крайней мере, трое из нас выбрались. Можно порадоваться, что все закончилось.

– Радоваться очень тяжело, если честно, – вздохнула она.

Пока они болтали, впереди показался выход с вокзала. Мимо проносились люди, жизнь кипела. Потусторонние чудовища были неведомы этому городу.

– Знаешь, может, мне стоит тебя проводить? – спросил Максим. – Убедиться, там, все ли безопасно. Нет ли волков, жаждущих броситься на тебя и тому подобное…

– Конечно, – улыбнулась Катя.

Сбоку к ним подошел крупный мужчина, побрякивая брелоком ключей на пальце. Старомодная кепка была натянута на голову так глубоко, что скрывала большую часть лица. Катя даже подивилась тому, как он может что-нибудь видеть. На футболке, обтягивающей крупный, налитый живот красовались шашечки такси и номер телефона.

– Ну что, повезем красавицу? – обратился к ним мужчина. Затем презрительно мотнул головой. – Или вы как те, на метро?

Максим лукаво посмотрел на Катю. Она кивнула.

– Думаю, нам это подойдет.

Таксист уточнил адрес и неспешно выехал на Краснопрудную. Катя ожидала, что он непременно начнет травить байки, расспрашивать как у них дела или болтать про политику, но мужчина сосредоточенно уставился на дорогу. Он так и не снял кепку, видимо считая ее фирменным головным убором.

Салон был грязным, полным оберток от шоколада, крошек и пачек сигарет. Из колонок доносился блатной шансон. Хриплый баритон пел про то, что жена (выражаясь словами певца – «падла») не дождалась его из зоны.

«Что же еще ожидать от привокзального такси? – подумала Катя. – Надо было заказать поездку через приложение. Наступил век интернета, а бомбилы до сих пор не перевелись».

В любом случае, пересаживаться уже было поздно. По крайней мере, на дороге не было пробок, а значит, поездка не обещала быть долгой.

Катя с любопытством уставилась в окно. Мимо проносилась Москва. Высотки чередовались со старинными усадьбами, многополосные дороги с маленькими улочками. Город был огромным. Это виделось даже в мелочах.

Пока она предавалась этим мыслям, Максим что-то просматривал в смартфоне. Краем глаза Катя заметила на экране рисунки чудовищ, один страшнее другого. Максим перехватил ее взгляд и немного смутился.

– Ты знаешь, я сейчас пытался поискать информацию про это Лихо, – ничуть не смутившись сказал Максим. – На нескольких ресурсах.

– И?

– И почти ничего нет. Бесполезная статейка в «Википедии». Рисунки вот всякие. Не сильно похожи с тем, что мы видели. Скорее просто полет фантазии художников, – Максим оторвался от экрана. – А больше ничего. Тех книг, которые ты нашла в избе, словно и не существует. Так, одни сказки.

– Если мы и попали в сказку, то в очень скверную, – нахмурилась Катя. – Не могу взять в толк, почему нам удалось сбежать. Думаешь, Лихо сгорело после выстрела из ракетницы?

– Вполне возможно. Не забывай, что нам удалось его ранить. Особенно Доминику – он ударил его топором несколько раз.

– Человек с такими ранами должен был умереть, но Лихо даже не прервалось на перекус.

– А потом ты его поджарила, – Максим внимательно посмотрел на нее. – Да, может быть, оно просто нас отпустило. Мы оказались слишком сильными для него, слишком цеплялись за жизнь.

Все это походило на бессмысленное гадание на кофейной гуще. Можно было бесконечно перебирать варианты и так ни к чему не прийти. Однако им было известно и то, в чем сомневаться не приходилось.

– У меня к тебе один вопрос. Довольно личный, – сказала вдруг Катя.

– Не женат ли я? Ответ отрицательный, – усмехнулся Максим.

– Я говорю серьезно. Теперь мы точно знаем, что в лесу оказались не случайно, – Катя скосилась на водителя и убавила голос. – Мы стали причиной смерти другого человека. Каждый из нас это сделал. Намеренно или нет, но сделал.

– Я понял, – кивнул Максим.

– Там, на поляне Доминик выпытал у каждого из нас, что именно мы совершили. У всех, кроме тебя. Но ведь ты не мог оказаться в том месте случайно. Правда?

Он вздохнул, отвернувшись к окну. Снаружи такси проплывали очертания высотных домов. Они напоминали зубы, пожирающие город из земли.

– Что-то вроде того, – наконец выдавил он.

– Убийство – это не что-то вроде того, – настаивала Катя.

Максим наклонился к таксисту, попросив его сделать музыку погромче. Тот неразборчиво буркнул в ответ, но все же ткнул пальцем в магнитолу. Очередная песня про несправедливый приговор заставила салон машины дребезжать.

Максим наклонился поближе к Кате.

– Лишить жизни человека можно в разных ситуациях. Вот как у тебя, например. Два человека погибли в дорожно-транспортном происшествии… Это и убийством не назовешь, скорее, несчастным случаем, – он тяжело вздохнул. – Но если хочешь услышать мою историю, я расскажу тебе все.

Идет дождь. Служебная машина без опознавательных знаков останавливается во дворе. Подальше от дома, скрываясь между ржавым грузовиком и мусорными баками.

Максим проверяет кобуру, наручники. Все на месте. Скорее всего они и не понадобятся, но как знать. Кроме него в машине сидят еще двое оперуполномоченных. Никитчук за рулем – эта роль всегда отводится ему. Капитан Афанасьев на переднем сиденье сверяется с постановлением.

Максим бросает взгляд за окно. Снаружи виднеется заброшенное кирпичное строение, некогда бывшее жилым домом. Крыша покосилась. В ней отчетливо видны пробоины, пропускающие воду не хуже решета. Кирпич грозится превратиться в мелкую крошку. Окна забиты крепкими досками. Входные двери тоже должны быть перекрыты, но сегодня проемы зияют черными дырами как пятна на лице прокаженного.

За сегодняшний день Максим побывал уже в двух подобных домах. Полуразрушенных, больных. Каждый из них проходил по делу о возможных наркопритонах. Все оказались пустыми, если не считать шприцев, жгутов и порченых жженых ложек, в изобилии рассыпанных по полу. Торчки покинули эти места не меньше месяца назад.