– Олеся Ковальчук оставила на десять дней. Она в Египетуехала! Сегодня вечером привезла. Тихое такое, милое и спокойное животное.

Я только вздохнула, оглядывая разгром, учиненный в нашейнекогда уютной столовой. Лишившись одной занавески, комната потеряла нарядныйвид. Теперь же, после этой драки, общий пейзаж просто удручал. Повсюду клочкишерсти, фрагменты еды и разбитая посуда.

Все наши друзья и знакомые в курсе того, сколько собак икошек имеет наша семья. И поэтому считают, что одним питомцем больше, однимменьше – нам уже без разницы. А то, что мы обитаем в просторном доме заКольцевой дорогой, снимает последние колебания относительно того, куда детьхвостатого любимца, собираясь в отпуск. Всем ясно куда – подбросить ДашеВасильевой! Значит, теперь к нашему ковчегу прибило…

– Как ее зовут?

– Флора, – вздохнула Маша, – богиня цветов и весны.

– Ага, – пробормотал Кеша, – понятно, это цветочки, ягодки,значит, будут впереди. Где мой телефон?

И он начал осматривать пол. Ритке наконец удалось вытащитьМасика из-под буфета. Теперь она душила «сыночка» в объятиях. Дегтяревотправился в ванную, наклеивать на царапины пластырь. Собаки оживились ивылезли из укрытий. Ирка принесла пылесос и заворчала:

– Не дом, а Театр зверей имени Дурова! Сколько хорошейпосуды переколотили! И ужин весь пропал, такой салат был вкусный, из тунца.

Ага, теперь понятно, откуда несет рыбой.

– Где мой телефон? – недоумевал Кеша. – Вроде уронил на полвозле портфеля, и нет!

– А ты позвони на него, – предложила сообразительная Маня.

– Верно, – согласился Аркадий и взял трубку стационарноготелефона.

– Масинька, – причитала Ритка, – заинька…

– Мы будем ужинать? – поинтересовался полковник.

– Сейчас накрою, – бубнила Ирка, – не дом, а жуть.

– Дзынь, дзынь, – понеслось с пола.

– А, где-то тут валяется, – обрадовался Кеша и начал шаритьруками по ковру.

– Чего потеряли? – полюбопытствовала Ирка.

– Да телефон.

– Его тут нет.

– Как нет? Слышишь, звенит?

– Нет, – уперлась Ирка, – только что весь пол пропылесосила.

– Не заметила небось, он крохотный.

– Ну да, – обиделась Ирка, – я кретинка убогая, трубку неувижу!

– Но ведь звенит.

– А на полу нет!

Чуть не столкнувшись лбами, Кеша и Ирка начали ощупывать поли ковер. Юня, до сих пор сидевшая тихо-тихо на моих ногах, встала и вспрыгнулана диван.

– Слышите, Аркадий Константинович, – насторожиласьдомработница, – с дивана тренькает, небось в подушки завалился.

– Похоже на то, – пробормотал Кеша, – странно как-то, толькочто на полу звенел.

Он двинулся к софе, но тут Ритуська издала вопль раненоговепря.

– Умирает!

– Кто? – заорала я и уставилась на Масика.

Кот выглядел вполне бодрым. Он сидел у Замощиной на коленяхи энергично вылизывал хвост.

Ритуська указала пальцем на окно. Я посмотрела в указанномнаправлении и взвизгнула:

– Ой, мамочки!

Кошка Флора распласталась в странной позе на карнизе. Они унас широкие, массивные, и места ей для этого вполне хватило. Выглядела Флораужасно. Даже снизу было видно, как она тяжело и нервно дышит. Бока животногоходили ходуном. Но не это было самым страшным. По единственной оставшейся у насзанавеске сползала струйка темно-красной крови.

– Масик, наверное, перекусил ей вену, – дергалась Ритка, –сейчас эта Флора окочурится у вас под потолком.

Поднялась суматоха. Кеша встал на стул и сообщил:

– Дело плохо, из нее кишки лезут.

– Ой, горе, – запричитала Замощина, – Масик не хотел никогонасмерть загрызть!

– Дай, дай, дай погляжу, – суетилась Машка.

– Стойте, – разозлилась я, – звоните Денису.

Но юноши, как назло, не оказалось дома. Я решительносхватила телефон, набрала номер ветеринарной лечебницы на улице Пасынкова и ужесобиралась вызывать врача, как Манюня, влезшая-таки на стул, заорала:

– Ну и дурак ты, Кешка! Это не кишки, она котенка рожает.

Трубка чуть не выпала у меня из рук. Нет, только не это.

– Ветлечебница, говорите!

– У нас кошка рожает, что делать?

– Не стоит беспокоиться, – завел приятный женский голос, –как правило, у этих животных процесс проходит без осложнений.

– Простите, – перебила я тетку, – но нам нужен ветеринар,видите ли, Флора оказалась в очень неудобном месте, она забилась…

– Ничего, ничего, – успокаивала регистраторша, – это впорядке вещей. Кошки лезут под кровати, прячутся в шкафах…

– Наша лежит на карнизе.

Повисло молчание, потом ветеринар переспросила:

– Где, простите?

– Под потолком, на такой штуке по которой ездят кольца сзанавесками. Снять ее мы не можем.

– Первый раз подобное слышу!

– Нам от этого не легче, – рассердилась я, – могут вашисотрудники что-нибудь сделать?

– Попытаемся, – ответила женщина, – только не бесплатно.

– Пишите адрес, да поторопитесь! – устало попросила я.

Надо же, какой тяжелый день выдался, сплошные нервы.

Врач прибыл через сорок минут. Все это время Кеша стоял настуле, зорко следя, чтобы новорожденный котенок не шлепнулся вниз. Очевидно,сыну было страшно, потому что он без конца тяжело вздыхал, а один раз робкоспросил:

– Если родится, мне ЭТО руками брать?

– Ну не ногами же, – заявила Ритуська. – Дурдом, ей-богу.

Тут зазвенел телефон.

– Это мой, – оживился Кеша, – мать, ответь.

Звук явно шел с дивана. Я подошла к нему и решила прогнать снего собаку.

– Ну-ка, Юня, уходи.