— Перестань, так нельзя, — с досадой отозвались в голове, когда она удалилась от наставника на приличное расстояние. — Нельзя все время подозревать и пугаться. С чего-то же надо начинать? От себя ведь не убежишь…

«А я не от себя бегу», — рыкнула в пустоту волчица.

— Но если бы он был тебе ближе, ты бы отпустила обиду? — продолжал нудеть в голове надтреснутый голос.

Айра досадливо сморщилась.

— Спросила бы, что его тревожит?

Она сделала вид, что не услышала.

— Его, не тебя?

«А он меня спросил?! — наконец не выдержала волчица. — Ему до этого было дело? Еще тогда, в первые дни, когда я даже двигаться из-за боли не могла?!»

Голос молчал долго, словно призадумался над ответом. Айра даже понадеялась, что он больше не появится. Отмахнулась от настойчивых расспросов Марсо. А затем устало присела под каким-то деревом, прислонившись мохнатым боком к шершавому стволу, и прерывисто вздохнула.

«Вот так… значит, нет у тебя ответа? Было бы ему до меня дело, все бы по-другому случилось. А раз нет, то и я не стану с ним говорить».

— Зря, — тихонько вздохнула невидимая старушка. — То, что он не спросил, — его ноша и его беда. За них ему отвечать придется. А вот то, что ты зло затаила, — уже твое горе.

«Ну и пускай, — прерывисто вздохнула Айра, заметив выступившую из-за деревьев желтоглазую тень. — Мне бы только до дома добраться, а там меня никто не достанет. Даже ты».

Голос в последний раз вздохнул и разочарованно смолк, а волчица, дождавшись, пока маг приблизится на расстояние в два корпуса, снова отвернулась и потрусила прочь, не желая ни разговаривать, ни забывать, ни смиряться.

Пусть он изменился и соизволил что-то пояснить, пусть Сердце признало, что он не солгал… но невозможно притворяться, что прошлое ничего не значит. Невозможно забыть, когда он рядом. Сложно отстраниться, когда он так внимательно смотрит. И невероятно трудно оставаться спокойной, когда до ноздрей то и дело доносится его сильный запах, от которого порой все переворачивается в душе.

«Айра?» — беспокойно заерзал Марсо.

«Отстань. Все от меня отстаньте… дайте отдохнуть».

Она устало отмахнулась и до самой ночи не произнесла ни слова. Она просто бежала, пытаясь не думать, не помнить и не оглядываться. А остановилась, только когда окончательно выбилась из сил, а впереди замаячила широкая лента неизвестной реки, перебираться через которую вплавь в таком состоянии было просто неразумно.

Отыскав на берегу местечко для ночлега, Айра выплюнула из пасти надоевший до оскомины узелок и с решительным видом улеглась, всячески демонстрируя, что с места больше не сдвинется.

Викран дер Соллен не протестовал: пробежавшись по кромке воды и убедившись, что река вполне одолима, он спокойно вернулся и, положив вещи, улегся неподалеку. Так, чтобы и лес видеть краешком глаза, и речку, и упрямо насупившуюся волчицу, которая целый день была сама не своя.

Айра, приоткрыв один глаз, недоверчиво на него покосилась: что? И это все? Не скажет ничего, не спросит и не велит бежать до самой ночи? Времени-то до темноты еще достаточно, можно было рискнуть с переправой. Так отчего он молчит? И не настаивает на своем, как обычно?

Не дождавшись от наставника реакции, волчица почесала нос о собственную лапу и неуверенно позвала:

«Марсо?»

«Что? — тут же отозвался призрак. — Тебе стало легче?»

«Да, — смущенно отозвалась Айра. — Спасибо, что не тревожил».

«А что это было, не расскажешь? — осторожно уточнил архимаг. — Честно говоря, я забеспокоился, когда ты начала говорить сама с собой».

«Да я не с собой, — вздохнула она. — Помнишь, я про голоса тебе рассказывала?»

«Гм. И о чем же они говорили, если не секрет?»

«Да так… о разном. И по большей части неприятном. А еще мы говорили о прощении. И о том, что иногда можно и не понять, что кто-то в нем очень сильно нуждается».

«Так и есть, — подтвердил Марсо. — Особенно если этот кто-то очень скрытен, горд и при этом глуп… прямо как я в свое время. Знаешь, когда я осознал, во что превратился, то страшно испугался. Оказывается, я столько всего не успел сделать! Столько не видел, не понял, не узнал. Потом на место страха пришло раздражение. За раздражением — злость, сменившаяся решимостью все исправить. А когда из этого ничего не вышло и вместо помощи мне досталась просторная клетка, мной овладело отчаяние, и я сто раз пожалел, что не умер сразу. Потому что жить вечно, но не иметь возможности вырваться на свободу…»

«Я тебя понимаю», — сочувственно вздохнула Айра.

«Да я, как ни странно, не злюсь. Мне и мстить-то давно расхотелось. С годами, познав и горечь, и тоску, ко мне пришло понимание, что наказание за свои ошибки мы выбираем сами. И сами назначаем себе искупление. А когда это искупление приходит… знаешь, умереть с миром — это великое благо. И право на него надо еще заслужить. Обретенный покой значит порой гораздо больше, чем эта суетливая и чаще всего пустая жизнь, в которой ты упорно отказывал себе в радости, верности, дружбе и всем, что освещает этот мир, заставляя хотя бы на время поверить, что он действительно прекрасен».

Волчица удивленно прянула ушами.

«Марсо!»

«Я много думал об этом, девочка, — тепло улыбнулся призрак. — И пришел к выводу, что наши усилия ничего не значат, если рядом нет тех, кто нам дорог».

«Ты мне дорог, Марсо! Мы с Кером очень тебя любим!»

«Ох, Айра, чистая твоя душа… ее даже Занд не посмел отобрать, дав одному наивному дураку еще один шанс на возрождение… если бы ты знала, как я рад это слышать! И как безумно рад, что ты однажды отыскала дверь в мое хранилище!»

Волчица уткнула нос в лапы, но он только рассмеялся и едва слышно добавил:

«Спи, моя девочка, и ничего не бойся. Я прослежу, чтобы никто тебя не тревожил».

Эта ночь, несмотря на старания Марсо, оказалась беспокойной: то ли из-за усталости, то ли из-за упреков той старухи, но Айра несколько раз просыпалась с тревожно колотящимся сердцем и знакомым сиреневым туманом в глазах. Плавала в нем, как в густом киселе, слышала отдаленные, едва различимые голоса, стоны, сдавленные проклятия. Долго лежала, пытаясь успокоиться, но невесть откуда взявшаяся тревога упорно не хотела уходить.

Все утро Айра не находила себе места. И была так взбудоражена, что едва дождалась, пока Викран дер Соллен вернется с охоты. Нетерпеливо мялась, пока он насыщался, с растущим беспокойством посматривала по сторонам, но тут же помчалась прочь, стоило ему поднять голову. Да с такой скоростью, что наставник сумел ее нагнать и поравняться только через полчаса.

«Айра, в чем дело?» — осторожно спросил Марсо, когда она остановилась на пару минут, чтобы передохнуть.