– Что произошло потом?

– Потом прозвучала сирена, и ворота закрылись.

– Дальше.

– Потом мистер Анслей подошел к воротам, попытался открытьих и, видимо, включил сигнал тревоги…

– Протестуем как против умозаключения свидетеля. Просим впротоколе вычеркнуть, – сказал Дру.

– Не возражаю, – согласился Мейсон. – Рассказывайте о том,что случилось дальше.

– Зазвучала сирена, зажглись прожектора, освещающиетерриторию, и мы услышали лай собаки.

– Потом?

– Мы стали перелезать через стену. Когда мы забралисьнаверх, к стене подбежала собака, она лязгала зубами у самых наших ног истаралась прыгнуть за нами.

– Дальше.

– Потом мы спустились со стены с другой стороны.

– Вы можете назвать, в какое время это было?

– Чуть позже одиннадцати часов.

– Что происходило дальше?

– Мы подошли к воротам.

– Что случилось там?

– Мы обнаружили телефон.

– И что сделали?

– Вы говорили по телефону.

– Одну минутку, одну минутку, – возразил Дру. – Этонекомпетентно, невещественно и не имеет отношения к делу. Это умозаключениесвидетеля.

– Это не умозаключение свидетеля, – ответил Мейсон. – Былобы умозаключением, если бы я спросил ее, с кем я разговаривал, но онапоказывает только тот факт, что я говорил по телефону. Я действительно говорилпо телефону, и только это она показывает.

– Продолжайте, – обратился судья к Делле Стрит, – возражениеотклоняется. Не пересказывайте нам, что говорил мистер Мейсон, с кем онговорил, рассказывайте только то, что происходило.

– Да, ваша честь. Затем мистер Мейсон повесил трубку и… Имеюли я право показать, что он мне говорил?

Судья Эрвуд покачал головой:

– Если обвинение будет возражать, то нет.

– Мы возражаем, – сказал Дру. – Это действительно показанияс чужих слов, а свидетель должен говорить только о фактах, имеющих отношение кделу.

– Я думаю, что это имеет самое прямое отношение к делу, –заявил Мейсон. – Мы как раз сейчас подходим к части, которую я считаю оченьважной.

– Хорошо, – сказал Эрвуд. – И что же произошло, мисс Стрит?

– После того как мистер Мейсон поговорил по телефону, явзяла трубку и продолжала через равные промежутки времени нажимать кнопкувызова.

– И что случилось?

– Мистер Борден ответил на вызов.

– Минуточку, минуточку, – заволновался Дру. – Мы требуемвычеркнуть это из протокола как умозаключение свидетеля. Это бездоказательно.

Судья обратился к Делле Стрит, лицо его выражало явнуюзаинтересованность.

– Вы утверждаете, что ответил мистер Борден?

– Да, сэр.

– Вы знали его при жизни?

– Нет, ваша честь.

– В таком случае откуда вам стало известно, что это мистерБорден?

– Он так сказал.

– Другими словами, голос в телефонной трубке заявил, что выразговариваете с мистером Борденом?

– Да, ваша честь.

Эрвуд покачал головой:

– Возражение обвинения принято. Это действительноумозаключение свидетеля. Однако свидетель имеет право как можно точнеепересказать беседу, состоявшуюся по телефону.

– При всем нашем уважении к суду, – вскочил Дру, – инесмотря на то что вопрос задан вашей честью, мы вынуждены заявить возражение,поскольку нельзя доказать, что у телефона был Меридит Борден.

Судья снова покачал головой:

– Адвокат уже обосновал данный вопрос, установив, чтотелефон у ворот был связан прямо с домом. Теперь мисс Стрит показывает, чтонажала кнопку вызова на телефоне и говорила с кем-то. Она имеет праворассказать о беседе. То, что ее собеседником являлся Меридит Борден, должнобыть подтверждено либо прямыми, либо косвенными доказательствами. В данномслучае суд утверждает, что косвенные доказательства выглядят вполнеубедительно. Согласно показаниям обвинения мистер Борден был в доме один.Согласно показаниям данной свидетельницы, какой-то мужчина ответил по телефону.То, что мужчина сказал, будто он является мистером Борденом, вовсе не означает,что так и было в действительности, это уже установлено, но я разрешаюсвидетельнице дать показания по поводу этого разговора.

Делла Стрит продолжала:

– Мужской голос спросил, кто звонит. Я сказала, что мыпросто прохожие и хотели бы поговорить с мистером Борденом. Мужчина ответил,что он – мистер Борден и просил бы его не беспокоить, но я заявила, что дело нетерпит отлагательства, так как молодая женщина попала в автомобильнуюкатастрофу и, скорее всего, находится где-то на его территории. Мужчинаподтвердил, что действительно кто-то трогал ворота, нажал на кнопку охраннойсигнализации и тем самым открыл клетки со сторожевыми собаками. Он пообещалвыключить прожектора и отозвать собак и сказал, чтобы мы не волновались, таккак собаки не нанесут вреда: они выдрессированы таким образом, что заставляютчеловека стоять неподвижно до прихода хозяина. Потом голос спросил, кто ятакая, но я отказалась назвать свое имя, сказав, что просто проходила мимо.

– Что было дальше? – спросил Мейсон.

– Я повесила трубку и сказала вам… Нет-нет, – Делла улыбкойпопросила прощения у обвинения, – я знаю, что не имею права говорить об этом.

– В какое время это было? – спросил Мейсон.

– Разговор по телефону происходил минут в десять-пятнадцатьдвенадцатого.

– Что мы сделали потом?

– Потом мы отвезли мистера Анслея назад, в ночной клуб«Золотая сова», где он пересел в свою машину.

– До какого времени мы были с Анслеем?

– До одиннадцати тридцати, может быть, одиннадцати тридцатипяти.

– Следовательно, основываясь только на том, что знаете сами,вы можете указать местопребывание обвиняемого по делу в любой отрезок времениот двух-трех минут одиннадцатого до одиннадцати тридцати вечера понедельника?

– Да.

Мейсон обратился к Дру:

– Можете допрашивать.

– У нас нет вопросов к этому свидетелю, – с широкой улыбкойзаявил Дру.

– Вы не будете допрашивать? – удивился Эрвуд.