подземные тоннели на набережную, чтобы не тратить драгоценное время на петляние по запутанным дворам Салидона.

Естественно, кораблей-ковчегов не хватило на всех.

Да и улицы города были спроектированы так, что беспрепятственный выход на набережную, имелся только у представителей дворца и жречества – широкий проспект вёл на берег реки прямиком из квартала богачей.

Но и тем из атлантов, кому в решительную минуту посчастливилось просто гулять по набережной – не повезло. Чёрные Плащи и обычная стража безжалостно расправлялись с любым человеком, кто осмеливался встать на пути у дворцовой и жреческой процессии.

Корабли были спроектированы особым образом.

Несмотря на то, что пристань данных судов располагалась на широкой реке, созданы корабли были с таким расчётом, чтобы выдержать и самое длительное путешествие по водам мирового океана.

Крутобокие, вытянутые корпуса кораблей имели стандартную форму, которая привычна и современнику. Однако верхняя часть плавательных средств: сплошная, герметичная палуба из досок, над которой только возвышалась маленькая, одинокая пристройка – рубка управления кораблём спасения.

Чёрные Плащи, охраняя ковчеги, дежурили на палубе круглые сутки.

Жреческая стража сработала на славу – едва знать Салидона показалась в поле зрения, как из-за высоких бортов вниз полетели верёвочные лестницы, а в особых местах заскрежетали, заворочались тяжёлые и длинные трапы, со стуком утыкаясь в брёвна деревянного настила.

Корабль Фараона выделялся из общего числа размерами и более светлым окрасом. На бортах главного корабля можно было разглядеть не только странный знак, принесённый Чёрными Плащами из далёких и холодных земель, но и два продолговатых, подведённых глаза с двух боков корабля. При этом один, более яркий глаз символизировал дневное светило, а второй, более бледный – Луну.

В символизм глаз вкладывалось главное предназначение ковчега: корабль Фараона должен был «высмотреть» маршрут к новым берегам, в любое время суток и при любой погоде.

Разумеется, для удобства Первого из атлантов, данный корабль стоял ближе всего к дворцу.

Сет III – молодой и абсолютно лысый, молодой правитель, пользуясь отличной физической подготовкой, легко забрался на крутой борт ковчега по верёвочной лестнице и уже с борта внимательно наблюдал, как при помощи лифтов на палубу затягивают всю его многочисленную семью.

С вершины палубы было хорошо видно, как погрузка идёт в авральном режиме и многие верные слуги, загружают своих господ на ковчег, уже находясь по пояс в воде.

Подобная ответственность слуг объяснялась легко: простых людей подкупили надеждой, что в решающий час они будут взяты на борт.

Но у стражи ковчегов существовала своя, особая инструкция на этот счёт.

Сет III – прямой потомок великого Сета I, который ушёл в мир иной всего полтора века назад.

Сет III сохранил тайное знание, которое получил его прапрадед от известного Учёного и Философа древней Атлантиды, поэтому знал, что на плечах его лежит величайшая ответственность – ответственность сохранения цивилизации.

Нет, Фараон не был жесток.

И каждый простой человек на набережной, который пал под ударами железных мечей и копий, маленькой ранкой на сердце остался в сердце Фараона до конца его дней.

Однако Сет III понимал необходимую жестокость – любое промедление по дороге к ковчегу, могло принести большее зло, чем пара десятков человеческих смертей (положа руку на сердце – все жители Атлантиды, не попавшие на борт, всё равно были обречены сгинуть). Сет понимал, что стоило задержаться хотя бы на 5-10 минут и великое дело, к которому его готовили с рождения, могло пойти прахом, вновь погрузив цивилизацию атлантов в тёмную пучину времён покорения огня…

… чтобы вновь не потребовалось покорять огонь, ныне требовалось преодолеть воды.

И впервые Сет III вознёс руки к небу, чтобы поблагодарить талантливых инженеров и строителей, в тот момент, когда водная масса ударила в подножие Великой Пирамиды.

Даже земля задрожала в момент сильнейшего удара океанской воды! Но Великая Пирамида выдержала напор и стала первым защитным барьером, даруя несколько дополнительных секунд загружаемым кораблям.

В этот момент стало ясно, что разлившиеся воды реки – только лёгкий аперитив к основному блюду глобальной катастрофы.

В этот момент, слуги и горожане, не видевшие большой беды в эвакуации Фараона и в «небольшом» разливе реки, все как один, ринулись к ковчегам, в надежде обрести своё спасительное место.

Тщетно – мечи и копья стражи опрокидывали любого, кто имел достаточную ловкость взобраться на борт по чужим трапам и верёвочным лестницам.

Второй раз Сет III не успел вознести руки к небу, ибо упал на палубу корабля.

И, тем не менее, когда с тяжким стоном оборвались канаты, срывая ковчеги со своего места, Фараон, вцепившись в металлические скобы, которые повсеместно были вбиты в палубу специально для удержания человека, про себя вознёс ещё одну молитву в благодарность древним изобретателям, предусмотревшим и этот момент.

Третья молитва Сета – за верных слуг, которые затянули правителя в герметичный трюм корабля, на время, погрузив в полную темноту…

Далеко не все ковчеги выдержали удар – самые старые посудины были немедленно расколоты стремительным напором вод. Но самые свежие корабли (в том числе ковчег Фараона), выполнили своё предназначение, красиво вынырнув на гребне огромной волны.

Если бы кто-то в момент катастрофы смотрел за Салидоном с вершины древнего холма, на котором всё ещё виднелись развалины древнего храма, то для наблюдателя открылась бы величественная и ирреальная картина происходящего.

В момент, когда воды мирового океана, девятым валом нахлынули на набережную, ковчеги словно взлетели над папоротниковыми лесами, холмами и крестьянскими хозяйствами, в едином порыве устремившись к далёкому, закатному солнцу.

Какое-то непродолжительное время, выжившие корабли ещё держались вместе, лавируя по пространству вчерашних пригородов и пашен, но потом стихия разъединила суда, разбросав по необозримому пространству нового моря…

… только трое суток спустя, когда волны катастрофы окончательно утихли и более не угрожали залить герметичные трюмы, невольные пассажиры корабля решились разгерметизировать люк и выйти на палубу.

Уставшие, испуганные и измотанные атланты выбрались на свет божий, с облегчением уставившись на спокойную гладь мирового океана.

У многих в этот момент выхода на палубу создалось ложное впечатление – катастрофа почудилась. Настолько картина мирного океана не соответствовала угрозам трёхдневной давности

Едва было принято общее решение выйти наружу, Фараон первым вылетел из темноты и, отобрав у ближайшего Советника подзорную трубу, ринулся на нос ковчега.

– Путь даже Солнце погаснет, на пламя нации должно светить всегда, – пробормотал молодой, но уже седоволосый Советник древнюю формулу, удивляясь несвойственной прыти своего господина.

Сделав условный знак другим атлантам разойтись, Советник, прихрамывая на левую ногу, ушибленную во время катастрофы, вслед за своим господином отправился к носу