еще слишком мал, а новая жена требовала на свои расходы тысячу в месяц. Само собой, не рублей. Она, пожалуй, являлась основной статьей его расходов. Алена, как ее звали, была страшнее атомной войны (Лера просто не могла поверить своим глазам, когда впервые увидела ее в офисе), но обладала неимоверно завышенным самомнением. Это именно тот вариант: когда его (мнение) прививают с детства умные родители-психологи некрасивым девочкам, и девушки эти, вырастая, не замечают своей непривлекательности, а ведут себя соответствующим образом (я-самая лучшая и красивая), и мальчики, а в дальнейшем мужчины, ходят за ними толпами.

Сам Сергей ездил на старой, постоянно ломающейся, «шестерке», и занимал две комнаты в коммунальной квартиры, не имея возможности выкупить третью. Конечно, денег ведь не хватает… Поначалу он пытался подбить клин и под Леру: они даже поехали кататься как-то по вечерней Москве, с заездом на Воробьевы Горы. Пылкий женолюб даже сделал попытку поцеловать ее, прижав к мощным перилам смотровой площадки, открывающей вид на Москва-реку. В это время, где-то совсем рядом через Москва-реку, в районе стадиона Лужники, в их коммунальной квартире жена Алена ждала с ужином. А может, не ждала. Кто знает? Может, ей нужна было только вожделенная тысяча. Алена, кстати, уже тогда ездила на старенькой Ауди, купленной супругом — «шестерки» она стеснялась. Лера уклонилась от его ухаживаний: вот еще, чего не хватало! Она всегда была противницей романов в офисе, тем более с начальником. Покатались и хватит!

Спустя несколько месяцев после начала работы, как только забрезжило первое весеннее солнышко, народ, вспомнив о своей недвижимости на островах, стал подтягиваться в офис с паспортами и деньгами на визы-билеты. Все только начиналось тогда: не было агентств, аккредитованных в Посольстве, которым можно было сдавать паспорта и забирать их к назначенному сроку с готовыми, тогда еще испанскими, визами желтого цвета. Как не было и прямых рейсов на Тенерифе. Лера проторила дорожку к Испанскому Консульству. Снег ли-дождь ли, она скромно стояла, выжидая своей очереди, и с завистью поглядывая на таких же, как она, уютно устроившихся в теплых салонах своих автомобилей. От Посольств, какую бы страну они не представляли, никогда не знаешь чего ожидать. Начиная с того, сколько человек в день они примут, и заканчивая получением пустого паспорта без объяснения на то причин. Жаловаться некому: дверь закрывается и вешается табличка «Приема нет».

Лерин интерес отражался не в почетных грамотах и поощрениях в трудовой книжке, а в солидной пачке зеленых купюр, и она с удовольствием выполняла свою работу. Более того: ей нравилось то, что она делала. Она была на своем месте. Клиенты уважали ее, прислушивались к мнению, а она старалась по мере возможности помочь в решении разного рода проблем, а не просто отделаться от них, как от назойливых мух. И люди ценили это. Она часами сидела на телефоне и факсе, выбивая очередные недели для уже ставших почти родными обладателей таймшера.

По мере того, как она приобретала билеты в одном и том же месте, ей стали делать значительные скидки от количества покупаемого. Сергей об этом не знал и не должен был. Это был ее маленький бизнес. Не смотря на то, что пачка зеленых, откладываемых в надежном месте, быстро росла, Лера не кутила и не позволял себе лишнего. Она прекрасно знала: эта работа может исчезнуть так же внезапно, как и появилась. Всегда надо иметь запас. Она оплатила свою долю в наконец-то построившемся кооперативе и собиралась купить машину. Вот это был ее пунктик. Она устала ездить на метро и электричке, до сих пор остававшейся основным транспортом от дома до Белорусского вокзала.

Летом она купила Жигуль-«шестерку», которую ей впарили, как несведущему водителю — поломанную-подклеенную-подпаянную, где нужно, до первой же поломки. В ближайший выходной она отправилась на дачу, где в то время жил Мишка со свекрами. Въехав в ворота дачного товарищества, она увидела личико своего ребенка, который сперва даже не понял ничего. Когда же узнал в водителе маму, сколько было радости у него и гордости у нее от того, что все налаживается в жизни. От того, что ей удалось подняться на ступеньку выше. Пока, правда, всего на одну маленькую ступенечку, но ведь лестница высокая, а ей еще подниматься по ней и подниматься. Хватило бы сил! И то, что она уже приезжает на своей машине на работу — маленькое, но достижение. А следующим, пожалуй, будет отдельная квартира. И прощай последние шесть лет унижений. И семья теперь приобретет совсем иной состав. Не свекровь-свекр-Олег-Мишка, а Лера и Мишка. И не будет больше никого в этой их семье.

А в семье Мария Анатольевна-свекр-Олег-Мишка и Лера как бесплатное приложение, становилось все хуже и хуже. Она терпела издевательства из последних сил, и только работа спасала. Олег буйствовал. Однажды он довел ее до такого состояния, что она отправилась с заявлением в милицию. Он угрожал, запугивал и, по всей видимости, не знал, в какое русло пустить тот гнев и злобу, которые так и перли из него. Он-то думал, что бывшая жена будет в ногах валяться, чтобы назад принял. А тут она, независимая и красивая, получает кучу денег и плевать на него хотела с высокой колокольни. Ну так я ей покажу кузькину мать! Как только он не провоцировал ее, какие козни не придумывал. Оканчивалось всегда одними и теми же угрозами:

—

Ты, сука, да тебя в асфальт закатают, потом никто не найдет.

Этими словами Лера и закончила свою исповедь милиционеру. Он внимательно выслушал и сказал:

—

К сожалению, мы помочь не можем ничем. В принципе, семейные разборки — не наша прерогатива, но я Вам могу сказать одну вещь: когда угрожают, никогда ничего не сделают. Если человек хочет как-то навредить, он никогда не будет заранее об этом говорить.

Однако заявление принял.

Видела Лера однажды и новую квартиру, о которой они так мечтали, и получить которую им удалось тогда, когда жить вместе была уже не судьба. Просторная светлая трешка в новостройке-многоэтажке. Не было там, правда, ни метро поблизости, ни телефона в перспективе. Решили искать варианты для обмена.

—

Ты себе можешь присматривать двушку, но по цене она должна быть равна моей однокомнатной, — высказал свое единое и неоспоримое мнение бывший муж.

—

С какой это стати?

—

А с такой, что я горбатился на эту квартиру и хочу половину. Да и денег ты на нее дала половину.

—

А Мишка не считается? Если бы его не