для себя. А кого я нашел? Ты ведь ничего не умеешь. Посмотри, за две недели ты ни разу суп не сварила.

—

Какой суп, Юра? Когда? Мы вместе уходим утром и приходим ночью, — пыталась вставить Лера.

—

Не перебивай, дай мне закончить. Мне и так тяжело. Я планировал все совсем по-другому. Мне нужна женщина в доме — чтобы было наготовлено, наглажено, убрано. Что ты есть, что тебя нет. Рубашки свои я сам глажу. Зачем мне такая женщина?

—

Домработницу тебе надо искать… — вклинилась Лера.

—

Да, ты изнеженная. Но ты и как любовница ничего из себя не представляешь, — его несло, и ничто уже не могло остановить и вернуть на стартовую прямую.

—

Да как тебе не стыдно? Ты фактически принудил меня жить с тобой, спать с тобой, поставив в безвыходную ситуацию.

—

Лера, какая ты женщина, когда даже минет не умеешь делать? — вот этой последней фразой он полностью выбил почву из-под ног у молодой женщины. Нет, какой подлец, а?

—

Что ты сказал?

—

Ты слышала и это правда.

—

Я больше не желаю разговаривать с тобой, и спать ты будешь сегодня здесь. Я все еще болею и не хочу делить постель с тобой.

—

И на счет болезни тоже. Подумаешь, простудилась… Королева. В офис все с простудой ходят и никто не развалился еще. Как бы ты вообще существовала здесь, если бы меня не было.

—

Послушай, Юра! Я сюда к тебе не напрашивалась. Ты меня завлек, можно сказать, обманным путем и знал, что завтра я никуда уехать не смогу. И сейчас ты мне говоришь такие гадости? Ты думаешь, что купив пару шмоток, приобрел и меня с потрохами? Я к тебе ничего не чувствую. А теперь спокойной ночи.

Утром она проснулась от приятного запаха, щекочущего ее дыхание. Открыв глаза, обнаружила букет цветов на одеяле и Юру, склонившегося над ней.

—

Доброе утро, моя принцесса! Прости засранца, если сможешь. Не надо было мне напиваться вчера. Но я был расстроен из-за твоей болезни и из-за того, что никак не мог тебе помочь. И в офисе все только и расспрашивали, куда ты делась. И ревность моя дурацкая. Милая, дорогая, как же я был неправ. Конечно, я все понимаю: я себе надумал сказку, не подготовив тебя к реальности

, а сейчас требую все и сразу. Ведь прошло всего две недели… Все будет хорошо, вот увиди

шь. Ты полюбишь меня, — он говорил быстро, нервно, на одном дыхании, не давая Лере вставить ни слова.

Да она и не пыталась. Все уже стало ясно вчера вечером: «Что у трезвого в уме, то у пьяного на языке». Она чувствовала его настроение. Да, ему нужна была такая, чтобы и в офисе работала, и обед был готов, и постирано-наглажено-убрано, и минет по заказу в любое время дня и ночи. А на такое способна только русская баба, никак не иностранка. Вот он и отправился на поиски в Москву. Ах, да! Чтобы еще личико не уродливое было. Извините, не на ту напал. Для себя она уже все решила.

После этой ночи Юрий старался вести себя так, как будто ничего не произошло. Но ситуация сложилась как в том анекдоте: «ложки нашлись, а осадок остался». Через несколько дней после инцидента Анна разоткровенничалась с Лерой.

—

Валери, это между нами..

Я очень хорошо к тебе отношусь и хотела предупредить. Мы вчера с Юрой разговаривали, он жаловался, что спустил всю зарплату на твои наряды-украшения-рестораны-яхты и сейчас, в буквальном смысле, считает каждую копейку. Он не так много делает денег, — уточнила Анна. — Не рассчитывай на него. У него много хороших качеств, но вы не подходите друг к другу. Ты слишком изысканна и интеллигентна для него, ему нужна более простая. И он это понимает, поэтому и бесится. Более того, он поделился со мной, что хочет опять ехать в Москву на поиски новой невесты. Хотя я с самого начала ему говорила, что это не очень хорошая идея — искать таким образом женщину. У вас что-то произошло? Это не мое дело… — тут же оговорилась она. — Тебе надо уезжать. На что ты будешь жить здесь? Хочешь, можешь попробовать поработать «рэпом»…

—

Вряд ли я смогу, — вяло ответила Лера. Она и сама приняла решение уехать с Тенерифе, но было неприятно, что этот сукин сын, выводя рулады прощения, собирается искать новую женщину. Какая свинья!

—

Это жизнь, Валери! Не расстраивайся. Где-то убудет, где-то прибудет.

Вечером того же дня Лера попросила:

—

Купи мне билет до Мадрида, пожалуйста! Надо поехать, навестить ребенка.

—

Хорошо, — кротко и, как показалось Лере, с облегчением ответил Юрий. — Может, ты привезешь его?

—

Может быть.

Они обманывали друг друга. Она, уезжая, заранее знала, что назад не вернется ни за какие коврижки. Он же, отправляя ее и заботливо интересуясь скорейшим возвращением, потирал руки с уверенностью, что они больше никогда не увидятся и у него будут открыты перспективы для новой встречи. Он просто не отправит ей новое приглашение, — делов-то!

Отъезд был запланирован на начало декабря — ровно через месяц с даты приезда. Тенерифе готовился к Католическому Рождеству. Повсюду продавались рождественские цветы в горшках, красной пышной верхушкой своей напоминая звезды.

—

Давай купим, — попросила Лера.

—

Зачем он тебе, все равно ведь уезжаешь?

—

Пусть будет — ты же остаешься на Рождество здесь. На память обо мне, — улыбнулась она.

Было грустно покидать Тенерифе именно сейчас: люди суетились в преддверии праздника, витрины магазинов были нарядно оформлены, повсюду алели верхушки Рождественских цветов. И вся эта подготовка к праздникам проходила при тридцатиградусной жаре. Даже как-то не верилось, что может быть иначе, стоит только улететь отсюда. Но Лера прекрасно знала, как это будет, не успеет шасси самолета прикоснуться к московской земле. Она знала, что Москва встретит ее, в лучшем случае, снегом и морозом, в худшем же — серой промозглой сыростью, слякотью и сильными порывистыми ветрами. Как же она успела отвыкнуть от всего этого за месяц! И как же она похорошела за этот месяц… Красивый равномерный загар оттенял ее изумрудные глаза. Она немного осветлила свои длинные шелковые волосы, и они роскошными волнами рассыпались по смуглым плечам. Она была хороша и желанна. И об этом красноречиво свидетельствовали уже только взгляды сотрудников — всех успел за это время поставить Юрий в известность о своей собственности. Вначале многие недоуменно