Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– В никуда, – грустно сказала Марина.
– Ну, можешь и к родителям, – скрепя сердце предложил Верховский. Там прежде всего станут искать, если всерьёз понадобится. – Но только не прямо в дом. Куда-нибудь поблизости.
– Они ещё Настю не видели, – невпопад заметила Марина. Леший, ведь и правда… Всё как-то не было времени вырваться, толком познакомиться, разрешить накопившиеся недомолвки. Жена не жаловалась, а он не задумывался, что она соскучилась по родне.
«Она прошла такой непростой путь…»
Знают всё. Про неё, про него. А раз знают, то в первую очередь станут искать не у позабытых родственников…
– Нам всем так будет спокойнее, – увереннее, чем чувствовал, сказал Верховский. – Если всё сложится хорошо, я к вам приеду. На все выходные. Выключу телефон, и никакой работы, будем только гулять по городу и отдыхать все вместе…
– Врёшь бессовестно, – Марина вздохнула. – Зачем? Я же понимаю. Это я так – мысли вслух…
– Может, и не вру, – серьёзно возразил Верховский. Сочинённый второпях прожект стремительно захватывал мысли. Правда, почему нет? Навряд ли на этих выходных, тут Марина права, но вообще… Повинуясь порыву, он привлёк жену к себе, будто так обещания становились весомее. – Не вру, моя хорошая. Обязательно так сделаем.
Марина, помедлив, опустила голову ему на плечо. В проявлениях нежности она всегда была не по-женски сдержанна – и тем больше значили такие вот мгновения.
– Если бы речь шла только обо мне, я бы не поехала, – твёрдо заявила она.
– Знаю, – Верховский, не сдержавшись, усмехнулся. Если бы речь шла только о ней, ничего бы не изменилось.
– Береги себя, – очень тихо и очень серьёзно сказала Марина. Вскинула голову, требовательно взглянула ему в глаза. – Я буду думать, что всё хорошо, пока мне убедительно не докажут обратное.
– Безупречная логика, – похвалил Верховский, обнимая жену. – Как я только умудрился задурить тебе голову?
Марина нервно хихикнула. Стрелки на наручных часах распластались в почти прямую линию; их острые кончики болезненно кололи совесть, убеждая сорваться с места прямо сейчас. Но ведь пара минут спокойствия ничего не изменит. И полчаса не изменят, и, может быть, даже час… Леший его знает, что там завтра случится. Может быть, они видятся в последний раз. Мысль эта не испугала – напротив, придала решимости. Верховский отвлёкся на пару минут, чтобы проверить расписание поездов, а потом снова обнял любимую женщину. Не то чтобы без неё всё остальное было бы зря. В мире много важного; есть и такое, что невообразимо значимее личного счастья. Но без Марины было бы хуже. Намного хуже.
***
Закрыв за собой дверь отдела, Яр на миг замер, чтобы перевести дух. Выгорело. Под слоем сажи начальник не заметил чистую кожу без ожёгов и волдырей, под слоем уклончивой полуправды – наглую ложь. И славно, потому что Яр не поручился бы за себя, если бы пришлось накладывать чары. От одной мысли о том, чтобы вновь прибегнуть к дару внушения, с души воротило. Не теперь, спустя всего пару часов после того, как он необратимо лишил человека памяти.
Решение не было неправильным. Как и требовала наставница, он в точности знал, что и зачем делает, но легче от этого не становилось. Будь волхв-отступник опасен лишь сам по себе, дело обошлось бы нестойкими временными чарами, но он действовал не один. Слишком опасно было отпускать его на все четыре стороны, рискуя, что его отыщут и навязчиво напомнят о прошлом. Яр раз за разом повторял себе эти неумолимо логичные доводы, и всё равно вина царапалась в груди раскалёнными когтями. Пусть он не отнимал жизнь, но много ли это стоит, если человека – каким бы он ни был – уже нет и больше не будет?
Медленно, словно сквозь толщу холодной воды, Яр зашагал прочь от кабинета. Александр Михайлович велел отдыхать. Вряд ли рассчитывал, что подчинённый всерьёз послушается, однако на дельную мысль всё-таки натолкнул. Она тоже была небезупречная и половинчатая, но сулила хотя бы возможность успеха – а значит, была лучше пустого бездействия. И, что уж там, Яр тайком надеялся заодно отвлечься от разъедающей душу пустоты.
Дожидаясь лифта, он ещё раз изучил утащенную у Верховского газету – теперь внимательно, выслеживая между строк крупицы полезной информации. Завтра по негласной власти Кирилла Александровича нанесут открытый удар, но этого мало. Должно быть средство удержать завоёванное. Недозрелый «дурман» не подойдёт: слишком уж он уступает возможностям волхва, искушённого в своём ремесле. Однако есть кое-что другое… Старик Агирлан когда-то жаждал заполучить себе возможность влиять на чужие умы, но он и мечтать не мог о том, что здесь для всех привычно и знакомо: о слове, распространяющемся, как степной пожар, стремительно и неумолимо. Один небольшой текст – и вот уже Общественное собрание не может не вызвать Магсовет на поединок. Ещё парочка – и сообщество встанет на сторону победителя, не вникая в подробности…
Не зная подробностей.
Лифт неторопливо раскрыл створки, выплеснув белый свет в сумрак просторного зала. Яр бездумно нажал кнопку первого этажа, потянулся за телефоном, но набирать номер пока не стал. Итак, газеты – противовес могуществу Кирилла Александровича, и неважно, знают ли противники, в чём оно состоит. Но это всего лишь средство, а какова цель? Что новый владыка станет делать с отвоёванными браздами правления?
Наверное, отменит запреты, в тисках которых задыхается наука… Нет, не вся наука, а отдельные её отрасли. Вот, например, лабораторные исследования разновидностей магии смерти. Такое решение было бы шагом вперёд. Пока здешние учёные не возьмутся за этот капризный предмет, не
