Он почти физически ощутил, как ожили потревоженные его появлением защитные контуры. Напряглись – и тут же вернулись в полудрёму: пропуск позволяет начальнику магконтроля ходить почти везде, где вздумается. Может, не в оружейную и не в зал собраний, но уж до редакции он как-нибудь доберётся. Не снимая пальто, Верховский сунул в карман охапку ярко-алых ленточек с неактивными печатями и моток бечёвки, которой перевязывал копившиеся в отделе кипы бумаги. Это на случай, если Зарецкий сказал правду.

А если нет?

Он замер посреди кабинета. До подкожного зуда захотелось прижать пальцы к вискам. В ночь Витькиной гибели он решил поверить племяннику Лидии Свешниковой, но ведь и Терехов до недавних пор казался союзником… Кроме Зарецкого и Субботина-младшего, никто не знает, что произошло на злополучном складе, а показания Льва недорого стоят, пока психиатры не подтвердят, что парень вменяем. У стычки между Зарецким и Липатовым – тьфу ты, Подлесным – вовсе нет свидетелей. Пробраться в «Технологии будущего» придумал новоиспечённый младший офицер, и он же наследил там так, что хватило на целую гневную передовицу. И он, между прочим, знал, что предлог для ареста Громова не стоит бумаги, на которой напечатаны предварительные обвинения…

Может быть так, что прошлой ночью Котик явился в палату к Зарецкому не устранять помеху, а мстить за отца? Может быть так, что столь своевременно обнаруженная ниточка ведёт Верховского прямиком в загодя расставленный капкан?

К порогу его собственного мнимого торжества.

В конце концов – при этой мысли его пробрала оторопь – Лидия всегда презирала магконтроль и не считала нужным это скрывать…

Спокойно. Даже если прямо сейчас ему устраивают прогулку по доске, есть обстоятельства, которыми пренебрегать нельзя. Сообщество уже взбудоражено, публичное заседание Магсовета уже назначено. Даже если предполагаемая вина Олега Потапова – не более чем приманка, подведённый к пороховой бочке фитиль стремительно прогорает. Пусть, к примеру, всё честно: пусть глава коммуникаций вправду рассчитывает на воцарение гибельной смуты. Тогда бездействие обернётся бедами для всех одарённых, а то и для минусов, если хаос выплеснется за зыбкие границы сообщества. В предполагаемую западню при самом худшем раскладе попадётся только сам Верховский. Он отнюдь не смиренная жертва, у него есть шансы выкрутиться. Порядок же не защитит себя сам.

С тихим жужжанием открылась дверца маленького упрятанного в стол сейфа. Почти привычно легла в ладонь холодная металлическая тяжесть. Потом безопасность непременно предъявит обвинения и будет права, но сейчас даже хорошо, что в суматохе последних дней так и не нашлось времени дойти до оружейной.

Жаль, Феликса сюда не притащишь.

Словно заурядный обыватель, к отделу коммуникаций Верховский спустился по лестнице. Не спеша прошёлся вдоль коридора. Привыкшие к темноте глаза различали одинаковые белые двери, помеченные крашеными под золото табличками. Логичнее всего начать с типографии: именно там должны лежать готовые к отгрузке взрывоопасные тиражи. Среди громоздких печатных машин соблазнительно легко устроить засаду. Верховский на несколько мгновений прислушался к тишине и, пользуясь магией, заставил дверь медленно распахнуться.

Из сумрака едко пахнуло типографской краской.

Ничего не случилось.

Верховский медленно перешагнул плоский порожек. Чувствуя себя живой мишенью, вошёл в душный зал. На столе у входа и впрямь громоздились ровные стопки свежих газет; им ещё рано видеть свет, но их уже напечатали и сложили, и никто из занятых этим сотрудников не посчитал нужным сообщить, что что-то неладно. Все либо запуганы, либо в доле. Приблизившись, Верховский различил на бледной бумаге жирные чёрные буквы: «Тотальный кризис: Магсовет распускает Общественное собрание и окончательно утрачивает легитимность. Что нас ждёт?» В точности так, как говорил Зарецкий: та самая трещина, которая поглотит расшатанную законодательную власть и крепко займёт исполнительную попытками стянуть края разверзающейся пропасти. Где бы Ярослав ни добыл сведения, они, похоже, правдивы. Что никак не мешает соорудить из них ловушку.

Рукой в перчатке Верховский наскоро пролистал лежавший сверху экземпляр. Весь якобы экстренный выпуск занимали самоуверенные пророчества, без подробностей, которым ещё неоткуда взяться, но довольно логично излагающие подготовленный ход событий. Итак, Общественное собрание возмущено отсутствием реакции на вопиющий инцидент. Оно требует, кроме наказания виновных и возмещения ущерба, дать частным организациям право самостоятельно себя защищать, не раскрывая магконтролю схем этой защиты. Ага, значит, Потапов – или кто бы то ни был – знает, куда тянется след… Если Зарецкий играет на его стороне, это неудивительно. Если нет – тоже, в принципе, ожидаемо: вся до краёв полная слухами Управа в курсе, что начальник магконтроля – ставленник Авилова. Слишком много несвободы, вопит пространство между сухими сдержанными строчками. Дайте нам волю, мы защитим себя сами…

«Одиозные меры», «стопор для прогресса», «пещерные страхи и пережитки прошлого»… Верховский знал женщину, которая точно так же относилась к действующему в сообществе закону. Она никогда не решилась бы выступить вот так, нагло и безоглядно, не считаясь с последствиями… А последствия предугадать нетрудно. Магсовет – то есть Авилов – не примет подобных требований. Кирилл Александрович прекрасно знает, что производили в «Технологиях», и не станет делиться властью с их хозяевами. Он не может не отказать, а отказ не может не вызвать недовольство. Из статьи не понять, что объявят раньше: вотум недоверия Магсовету или принудительный роспуск Общественного собрания, но это и не важно. Нет органов власти – нет и власти; нет власти – нет и закона, а именно на закон опирается гражданская присяга. В статье не забыли напомнить и об этом.

Границы применения дара, ранжирование по категориям, тайна сообщества – всё стремительно полетит к чертям. Большинство, разумеется, не полезет на рожон, но хватит и десятка энтузиастов, чтобы город погрузился в хаос. И хорошо, если только один город… Всё настолько предсказуемо, что, действительно, останется только вписать в тексты заметок количество жертв.

Ради чего?

Что придёт на место сметённого старого порядка? Стоит оно того, чтобы допускать хотя бы вероятность больших потрясений?