писем приглашённых ребят, точнее, их родителей, которые возьмут их с собой… Что-то связанное с началом довольно масштабного, по меркам магического мира, сотрудничества в сфере частного предпринимательства, да и на государственном уровне тоже. Приглашены многие из заинтересованных или уже участвующих во всём этом, в том числе и перспективные юные волшебники. Седрик Диггори, например, победитель прошедшего в этом году Турнира Трёх Волшебников.

— Да, вы довольно красочно описали это… мероприятие, — отец явно не одобрял уровень опасности, которому подвергались участники и зрители на этом Турнире. Но это понятно — не так-то легко понять и принять тот факт, что многие травмы, считающиеся крайне тяжелыми, лечатся магией легко и непринуждённо. — Выжить и выполнить задания — вполне достойно, как я понял, тем более, выбирались лучшие.

Эти слова напомнили мне забавный и немного разочаровывающий нюанс церемонии вручения награды. Разочаровывающий, но в то же время и принёсший некое облегчение. Седрику вручили тот кубок, который выставлялся в лабиринте — это символ победы, и он уйдёт самому парню, а в Хогвартский Зал Наград уйдёт памятная табличка о победе в Турнире, коих там, по словам учеников, немало. Но куда важнее было то, что по старой традиции, класть Кубок Огня в запечатывающий контейнер, нужно было ему. Само по себе действо пролетело незаметно, быстро, но я следил за происходящим. Пламя Трибунала не покинуло кубок, не перешло победителю, никак с ним не взаимодействовало. Возможно, оно исполнит некое его абстрактное желание без этих манипуляций и, скорее всего, пламя из кубка попросту невозможно выкорчевать, не сломав реликвию. А если сломаешь, то далеко не факт, что оно сразу же не уйдёт в своё измерение. Может быть факт приглашения на вечер к Малфоям является частью «чуда» для Седрика? Возможно, там он получит какое-то выгодное предложение от, например, иностранных коллег? Кто знает — Пламя своевольно, и пусть и способно выдавать результат в зависимости от условий, даруя или забирая, но без чёткой постановки вопроса, оно как Джинн, что хочет, то и творит.

— В общем, это должно быть чертовски скучным, но в теории, полезным мероприятием.

— А тебя не беспокоит… многое? — спросила Гермиона.

— Да-да, Малфой — Пожиратель Смерти, подручный Тёмного Лорда, нацист, ублюдок, злодей и всякое прочее. Он обязательно пытает магглорождённых и жрёт младенцев на завтрак, обед и ужин, как и прочие чистокровные и не очень, которые будут там присутствовать, а меня пригласили вообще в качестве живой консервы. Посвежее чтобы был.

— Гектор, — притворно возмутилась мама, а отец лишь закатил глаза к потолку. Гермиона выглядела крайне недовольно и точно имела в рукаве пару аргументов, чтобы я туда не ходил. И вообще никуда не ходил. — Не нужно так сильно иронизировать.

— Да я, как бы, о том же. Малфой и прочие радикалы могут быть сколь угодно недоброжелательны к нам, магглорождённым, и даже могут строить коварные планы, но нужно чётко разграничивать такие вещи, как общественные мероприятия, и личная встреча. Пригласи он меня куда-нибудь для встречи тет-а-тет, я бы нашёл повод отказаться. Но на этом вечере он не Пожиратель Смерти, а богатый и влиятельный волшебник с обширными связями.

— Пф, — фыркнула Гермиона, взяв со стола стакан с соком. — Сейчас связи есть, потом — нет. Весь его авторитет и влияние зиждется на его деньгах, которыми он подкупает всех, кого не лень.

— И правильно делает, — пожал я плечами, вызвав одобрение отца, и покачивание головой от мамы. — Деньги — инструмент. Если они позволяют ему добиваться его целей и задач, попадая в карманы жадных до золота, то почему он не должен вдруг пользоваться этим?

— Может потому, что это не очень-то и правильно? Ведь у него нет в итоге реального влияния и авторитета, — парировала в итоге Гермиона.

— А что, по-твоему, «реальный» авторитет? Достижения какие-то?

— Почему бы и нет.

— Оступишься — и тебя закидают гнилыми помидорами, опуская ниже плинтуса. Поднимаешься вновь, но рано или поздно оступишься — вновь закидают, да ещё и старое припомнят. В этом плане деньги надёжнее.

— Поступки, знания, да много чего лучше, чем взятки и подкупы.

— Хм… Думаешь, Дамблдор бы…

— Директор Дамблдор, — поправила Гермиона.

— Суть не изменилась, — отмахнулся я. — Думаешь, он бы был столь авторитетным человеком, не имей он влияния посредством занимаемых должностей, которые получил, как мне кажется, как за счёт годами отрабатываемых навыков, получаемых везде, где только можно, знаний и совершенствования себя?

— Вот и я о том…

— А ты подожди, — улыбнулся я. — Все эти навыки, знания и сила, позволили ему стать авторитетом среди волшебников. Но каких волшебников, ты не задумывалась?

— Всех, судя по общественному мнению.

— Хм, нет. Тех, кто не поддерживает радикальную идеологию чистоты крови, и тех, кто в поддержке директора видит свою выгоду. По сути, его власть и влияние возникли в том числе и благодаря его социальной позиции и тому, что вокруг себя он собрал этакий политический противоположный полюс чистоте крови. Ну и те, кому выгодно.

— Мне кажется, что это глупость.

— Хм… Хорошо, — я залпом выпил стакан сока и, поставив его на стол, продолжил мысли. — В Хоге, в библиотеке, есть стенограммы голосований Визенгамота по тем или иным вопросам. В Хоге вообще есть вся мыслимая литература, кроме, как мне кажется, откровенной волшебной чернухи. Хотя… В Особой Секции может и есть, под семью замками и прочим — так основатели завещали.

— Никогда не встречала подобных записей, — Гермиона смотрела на меня с сомнением, а родители внимательно слушали наш диалог, явно собирая крупицы информации. Ну а что, сегодня, кажется, они никуда не спешат.

— Ты ещё скажи, что всю библиотеку прочитала. Что мне, что тебе с твоей памятью, там работы на долгие годы, если не на десятилетия. Я же искал целенаправленно, собирая всю информацию по хоть сколько-нибудь значимым семьям. Так вот, стенограммы. Там указано, кто за что голосовал… Ты же знаешь, что Визенгамот…

— Не только суд, но и орган, занимающийся обсуждением законопроектов, — продолжила за меня Гермиона, — в том числе и выносящий решения о том, принять их, или нет.

— Именно. Так вот, по этим стенограммам можно без особого труда проследить, кто и кому оказывает негласную, или вполне очевидную поддержку. По сути своей, прослеживаются три партии. Последователи идеи чистоты крови и те, кто продвигает максимальную правовую выгоду потомственным волшебникам, которых уже можно назвать чистокровными.

— Уже? И как это?

— А если подумать, Миона? — улыбнулся я. — Как семья может стать чистокровной? Со временем, разумеется.

— Эм… Браки только с волшебниками и смена поколений?

— Именно. Я собирал информацию по этому поводу. Магглорождённый плюс магглорождённый — полукровка. Полукровка плюс полукровка — чистокровный. По сути, третье поколение в семье уже чистокровный, но по старинным традиционным стандартам, они желают видеть ещё парочку поколений браков с равными по статусу крови или более древними чистокровными.

— Звучит бредово, честно говоря, — покачала головой