Я заплакала.

– Ну как ты не поймешь, что Шпиц наврал? Никаких сокровищ у моих родителей не было. В наследство от них мне остались скромная дачка да старые вещи.

Владимир вдруг меня сильно толкнул. Я не ожидала, что он это сделает, качнулась, больно ударилась головой о стену и вскрикнула. А муж прошипел:

– Ушиблась? Дальше-то страшнее будет. Не хочешь про тайник даже сейчас рассказать? Ну так сгниешь в тюрьме!

Открыл дверь и ушел. Более я никогда его не видела.

Вера сжала ладонями виски.

– Потом были изолятор, суд, психушка… Время текло как в тумане, я плохо помню, что было. Сначала мною занимался врач Игорь Семенович Кравцов, но он со мной почти не общался, я бревном на кровати лежала, в меня постоянно медсестры иглой тыкали. Как в кино: «Что воля, что неволя, все равно»[8]. Потом вдруг Драпкин появился и уколы отменил. Я как будто проснулась.

Мамаева прижала руки к груди.

– Кирилл Павлович со мной часто и подолгу беседовал, я начала к нему доверие испытывать. Рассказала всю свою жизнь в подробностях. Один раз доктор мне сообщил: «Вера, я навел справки о вашей семье. Владимир Николаевич оформил развод с вами сразу после вашего задержания. Фирма теперь на него оформлена. У него новая супруга, весьма обеспеченная дама. Ангелина Сергеевна жива. Что, учитывая диагноз вашей свекрови, более чем удивительно. Вы как-то проверяли рассказ мужа о неизлечимой болезни его матери?» А мне это и в голову не пришло. Да и как такие сведения выяснить? Зачем, собственно? Неужели кто-то способен соврать, что вот-вот умрет?

– Есть такие люди, – вмешалась я в рассказ Веры Михайловны. – Некоторые из моих клиентов-звезд помогают больным детям, откликаются на мольбы их родителей о деньгах. Могу назвать несколько случаев, когда после проверки выяснялось, что ребенок-инвалид в реальности не существует, его вместе с недугом придумали мошенники.

– Отвратительно! – возмутилась Вера. – Но я не о том. Аферисты всегда были, есть и будут, да только они же не о своих детях врут. И не о своем здоровье. Слушайте дальше…

Драпкин меня огорошил заявлением:

– Владимир и его мать придумали недуг для того, чтобы из тебя деньги вытянуть. Свекровь и муж прекрасно знали: ты не продашь бизнес, ты им не один раз говорила – фирму не отдам. Да они на это и не рассчитывали, хотели заполучить ценности, которые собрал Михаил Ильич.

Я зарыдала.

– Но нет же ничего!

Драпкин кивнул.

– Я-то тебе верю. И понял: ты никого не убивала. Думаю, именно Владимир и Ангелина Сергеевна тебя подставили. Наняли кого-то убить Каретникову и Голубеву, снабдили киллера уликами против тебя, он их и подкинул в квартиры жертвам. И в СИЗО тебя в покое не оставляли. История с появлением привидения совсем странная. Зэчки на любой спектакль готовы, чтобы им послабление дали, так что Елена с Екатериной легко могли спектакль разыграть. Встречались мне такие самодеятельные актрисы: Голливуд по ним рыдает.

Я обомлела.

– Зачем моим близким так со мной поступать?

Драпкин пожал плечами.

– Чернов уверен, что у супруги спрятаны басно-словные ценности. Его мамаша от сыночка все знает. Они и так, и эдак пытались заполучить желаемое, в конце концов придумали болезнь Ангелины. Но ты продала дачу, а потом отказала свекрови в помощи. Тогда сладкой парочке пришла в голову новая идея: невестка не пожалела свекровь, но себе-то самой погибнуть не даст. Если Веру обвинят в тяжком преступлении, ей придется залезть в запас, чтобы оплатить адвоката, способного спасти ее от суда и следствия. Она сидит за решеткой. Кого «преступница» отправит к месту, где золото зарыто? Конечно, любимого супруга Владимира. И тот наконец-то выяснит, где спрятан клад… Мне все в этой схеме понятно, и я постараюсь помочь тебе выйти на свободу. Твой случай у меня не первый, когда человека подставляют, психом сделать пытаются. Глаз у меня наметан.

Я вернулась в палату и стала размышлять. Владимир со мной вроде случайно познакомился на улице… Обе жертвы, Каретникова и Голубева, ко мне от Ангелины Сергеевны пришли…

– К вам этих женщин свекровь прислала? – уточнила я.

Вера сцепила пальцы рук в замок и кивнула:

– Да. Где-то она с ними познакомилась, я не стала уточнять.

– Свекровь часто клиентов вам находила? – спросила я.

– Только тех, кого якобы я убила, – прошептала Мамаева. – Вот такая петрушка.

– И вы не пытались доказать свою невиновность? – удивилась я. – Не побежали в милицию после того, как из лечебницы освободились? Не обратились к следователю, который вас допрашивал?

Вера рассмеялась.

– Степанида, вы такая наивная! Прямо как я когда-то! Я же для всех сумасшедшая, которую за два убийства в дурку отправили. Спасибо Драпкину, благодаря его стараниям меня только недавно с учета сняли. Но если возникнут хоть маленькие, крошечные, размером с рисовое зернышко сомнения в адекватности Мамаевой… Будь я теткой, которая в коллегу с воплем «Зомби идут» шариковыми ручками бросаться стала, меня бы подлечили и вытурили с чистой совестью. А я-то числюсь убийцей. Кто мне поверит? Если я сейчас заговорю о подставе, это воспримут как приступ бреда. Ну уж нет! Совершенно не хочу опять оказаться в здании с кафельными стенами, прикрученной к полу мебелью и вечно горящей под потолком лампой в решетчатом коконе. Там очень плохо! Вы и не представляете, как плохо. Бог Владимиру судья, пусть они с Ангелиной Сергеевной живут счастливо, если могут.

– А как же Лера? – спросила я. – Девочка вас помнит, очень скучает.

Вера опустила голову.

– Я лишена родительских прав, мне Валерию не отдадут. Вернуть звание матери убийце и психиатрической больной, пусть и со снятым диагнозом, невозможно. И оцените травму, которую получит девочка, если я сейчас появлюсь в ее жизни. Первый шок: мама и правда жива. Второй: отец и бабушка врали. Третий: мать сумасшедшая, убийца. Пусть уж я останусь для ребенка покойницей. Скажите Валерии, что она ошиблась, что набор в магазине «Бак» приобрела женщина, просто очень похожая на ее мамочку.

Не успела я подойти к подъезду своего дома, как меня схватила за рукав платья полная тетушка лет сорока с виду.

– Вы Степанида Козлова?

– Да, – удивленно ответила я.

– Пожалуйста, возьмите кексик, – забормотала незнакомка, – сама пекла, творожный с изюмом. По рецепту из журнала «Звезда без правил», один в один.

Выдав все это без остановки, толстушка сунула мне пакет, и я машинально взяла его. Удивленная, заглянула внутрь, увидела картонную коробку с надписью «Кекс для любимых своими руками», хотела спросить у незнакомки, почему она решила угостить меня, подняла глаза и увидела, что стою в одиночестве.