– Даже актерам не сообщили, какой герой выживет? – удивился Гаврюша.

– В длинных проектах так часто поступают, – пояснил Андрей, – держат зрителя в напряжении до последнего момента. Если предупредить исполнителя заранее, то он, обиженный тем, что выбрали другого, мигом выдаст тайну прессе. Кстати, в такие «знаковые» серии наибольшее количество рекламы продают. Ну, давайте за удачу поднимем чашечку чая. Кекс надо выбросить, есть его нельзя.

– А где он? – заморгала Несси. – Блюдо-то пустое.

– Магда! – догадалась я. – Собака воспользовалась тем, что все отвернулись от сладкого, и сожрала его.

– Дорогая, иди сюда, – строго позвала Агнесса Эдуардовна, – хочу посмотреть на твою морду.

– Магдюша мастер тыринга, а потом быстрого драпинга, – развеселилась я. – Через полчаса, когда Несси перестанет кипеть от негодования, псина появится в комнате с видом оскорбленной невинности. На ее морде крупными буквами будет написано недоумение. Кекс? Какой кекс? Впервые о нем слышу. Почему у меня усы в крошках? Так ваш маффин сам со стола спрыгнул и побежал, а я его изо всех сил зубами останавливала.

– Ну, пройда! – покачал головой Андрей. – А зубную пасту она ест?

– С восторгом, – подтвердила я. – Любую, даже лечебную, с резким запахом.

– У меня в ванной утром стакан оказался пуст, – протянул Маркин. – Сомневаюсь, однако, что псина умудрилась туда залезть.

– Запросто могла, – продолжала веселиться я. – А разве в подвале есть санузел? И как вы смогли столь быстро цоколь в порядок привести? Там же столько хлама. Правда, после того как мы обнаружили в нем вход в подземелье, вещей в разы меньше стало, тогда много всего выкинули.

– Вход в подземелье? – сделал стойку Гаврюша.

– Как-нибудь расскажем про него[9], – пообещала я.

– Я поселила Андрюшу в комнате Базиля, – пояснила Несси. – Все равно ребенок на лето к моей подруге на море улетел, устал за зиму.

– Конечно-конечно, ведь бедный мальчик осень-зиму-весну не покладая спины трудился на диване, ему просто необходимы с мая по сентябрь морские купания, солнечные ванны и калорийное питание по меню стокилограммового рахита, – не удержалась я от ехидного замечания.

– Отправили внука в лагерь? – предположил Маркин. – Меня, маленького, тоже на три смены сдавали. Вначале было весело, а потом так домой хотелось! Ваш, наверное, тоже скучать будет.

Я намеревалась сказать, что внук Несси отнюдь не початок молочно-восковой спелости, а взрослый мужик, но тут стали доноситься звуки, напоминающие стоны больной волынки.

– Магда! – испугалась Несси. – Девочка, что с тобой? Скажи скорее маме, в чем дело?

Агнесса Эдуардовна встала на колени и заглянула под стол.

– Магдуся, что случилось? О, она молчит, ничего не говорит… Боже, кекс отравили!

Гаврюша присел рядом с Несси.

– Да нет, собака просто кашляет. Поперхнулась кексом, проглотила его целиком, не жуя.

– Тогда почему Магда со мной не разговаривает? – всхлипнула Агнесса Эдуардовна.

– Потому что она псина, – терпеливо пояснил психиатр, – животные не могут…

– Ошибаешься! – перебила его я. – Несси, думаю, Магде надо поставить клизму.

Наша собакопони вылетела из укрытия и, воя: «Ма-ма!» – испарилась, скрывшись в недрах квартиры.

– Фу, – выдохнула Агнесса, – слава богу!

– Когда она целый торт сожрала на мой день рождения, то же самое случилось, – напомнила я.

– Псина умеет разговаривать? – изумился Андрей.

– Словарный запас Магды нельзя назвать обширным, – стараясь сохранять серьезный вид, ответила я, – но она умеет произносить «ма-ма» и «гав-гав». Ну, раз все хорошо, пойду спать.

Гаврюша встал.

– Провожу тебя и уеду.

– Идти недалеко, – парировала я, выходя на лестницу, – несколько ступенек вверх.

– Вдруг из стены вылезет привидение и слопает тебя? – загудел врач.

– Не верю в существование призраков, – улыбнулась я, – а то, чего человек не боится, не может ему навредить.

– Чисто теоретически я не опасаюсь падения мне на голову кирпича, но он же может свалиться, – возразил доктор.

Я остановилась у своей двери.

– Спасибо. Мы пришли.

– Угостишь чайком? – спросил Гаврюша.

– Завтра мне рано вставать, – вежливо отказала я.

– Понял, – кивнул врач. – Можешь подобрать мне хороший одеколон?

– Конечно, – заверила я.

Гаврюша решил действовать решительно.

– Когда?

– Давай завтра, – после небольшой паузы уточнила я. – Но позвони заранее, чтобы я никуда не убежала.

– Конечно, – кивнул Гаврюша. – Ты читать любишь?

Вообще-то у меня нет времени на беллетристику, но в глазах нового знакомого мне не хотелось выглядеть девушкой, которая не интересуется ничем, кроме работы.

– О да! – с готовностью ответила я.

– Я тоже слежу за литературными новинками, – обрадовался Гаврюша. – Люблю мемуары. Не так давно мне в руки попался том «Десять подлых адвокатов».

– Впечатляющее название, – хихикнула я и зевнула.

Гаврюша начал рассказывать о книге, а я боролась с накатывающим сном и перестала слушать, что говорит врач. В конце концов, поняв, что сейчас просто лягу на пол и захраплю, я остановила Гаврюшу:

– Спасибо, непременно почитаю это произведение.

– Его уже нет в продаже, привезу тебе томик, – пообещал собеседник.

– Да, да, да, буду очень тебе благодарна, – пробормотала я, снова зевнула и попыталась юркнуть в свою квартиру. Но…

– Степа! – окликнул меня Гаврюша. – Могу подсказать адрес Мамаевой. Один приятель из МВД, которого я просил узнать, где она теперь живет, только что мне его сообщил.

– Спасибо, я уже съездила к ней, – ответила я и наконец-то улизнула в свои апартаменты.

Дома я быстро приняла душ, упала в кровать, хотела полистать журнал и тут услышала звук прилетевшей эсэмэски. Я посмотрела на экран и встревожилась – сообщение пришло от Нади, заведующей складом. У Строевой злой язык, под горячую руку она может высказать в лицо все, что о тебе думает, не стесняясь в выражениях, но за глаза никогда сплетничать не станет. И ей не придет в голову трезвонить мне за полночь, чтобы поболтать о ерунде – за все годы нашей совместной работы она ни разу не позвонила и не прислала мне никаких посланий после восьми вечера.