— Не нужен. — Ровальд прекрасно осознавал свою скорость бега. Транспорт может замедлить.

— Дело твоё. Чем ближе к цели, тем больше людей будут знать, где это, они скорректируют твой путь. У пустых связи с империей нету. Так что, не бойся уточнять.

— Пустые?

— Нероны, от которых империя отказалась. Без электрификации. Ты поймёшь. У них ещё взгляд такой потерянный, брошенный. Далее, ах да. Моё детище. Пойдём.

Освальд, прихрамывая, подобрал посох, на который стал опадать всем телом. И в спешке направился в самый конец подземного ангара.

Стеллаж сменялся типом коллекций. Руки перешли в ноги. Туловища. Головы. Одна страшнее другой. Далее, собранные роботы, которые не работали, но состояли из частей умерших неронов. Как манекены, в странных величественных позах.

— Не обращай внимания. — Махнул на них рукой Освальд. — Это то скуки. Зато, вот!

Они остановились у стены, на которой совсем ничего не было. Разве что, некий порожек внизу, и такой же вверху. Освальд ударил посохом, между пластинами появилась прямоугольная голограмма. Она уплотнялась, наполнялась густотой.

— Портал через горы. Дальше заряда не хватает. Но на тебя, и на меня, в самый раз.

— Последнее. — Ровальд обернулся к Освальду. — Спасибо, что дождался. — Ровальд протянул руку, которую Освальд оживлённо пожал.

— Будь осторожен. Избегай групп зачистки. Контакт с ними может плохо кончится. Они наглые, хамоватые, могут быть обидчивыми, да и могут себе это позволить. Их никто не накажет. Неприкасаемые, конечно, но тоже, тот ещё сброд с правами.

— Что они могут сделать? Кроме раскрытия.

— Раскрыть, может и не раскроют. Там не самый умный сброд. Но, тебе нервы попортят.

— Не таи.

— В них много чёрной живицы. Бог знает, чем это может окончиться. Почему-то, мне кажется, тебе это важно будет знать.

Ровальду действительно было важно это знать. Любой контакт затылка с чёрной живицей, жижей — остатком дельта-генов, может оборвать связь души с доспехом. Единственное, что удивляет, почему неприкасаемый, которого он поймал этого не знал? Неужели то, что знала ПВВ, больше никому неизвестно? Даже Восьмому?

Под рукой у неронов самое грозное оружие против него. Будь их воля, он бы давно сгнил внутри саркофага памяти, исчез бы в одно мгновение. Но этого не происходит. Что говорит о неосведомлённости противника. При всей противоречивости, это факт.

Следовательно. Там, за порталом, новые земли, о которых он и представления не имел.

— Ты хочешь сказать, там, земли нищих неронов?

Освальд кивнул:

— Именно так. Нищих, обездоленных, которые умирают, и их останки собирают с собой группы зачистки. Их ещё могут называть сборщиками. Ходят часто по нескольку человек на улицу.

— Последний вопрос. Что на счёт того нерона? Мне нужно узнать то, что у него в голове.

— Это ещё расшифровать надо. Я скачал данные. На дешифровку потребуется время. Я оставлю Хопсу, он тебе перешлёт при твоём контакте с ним.

— Сколько времени потребуется?

— Дней пять.

— Когда свяжешься с Хопсом? Когда доберёшься до наших?

— Думаю, месяц. Может, два. Ты за меня не беспокойся. Тебе к твоему походу на обратную сторону планеты тоже потребуется много времени. Моя дорога чиста. Без особых препятствий. А вот твоя, полна проблем. Так что, дай Бог, чтобы ты хотя бы за полгода добрался до туда в здравии.

— Не знаешь, где мой корабль.

— Ты уже знаешь, где твой корабль. — Освальд странно похихикал, затем, поняв, что с ним что-то не то, взял себя в руки. — На орбите. Ты правильно его выследил.

— Гаст рассказал?

— Зачем мне Гаст?

Этот вопрос решён. Значит, догадка Ровальда действительно была верна. Корабль спрятался по стандартному протоколу там, где его проще отыскать на случай взаимопотери.

— Есть ли у вас столько времени? Полгода, это срок.

— Они без тебя не улетят. Вдобавок, империя не в курсе про это место. Информация тщательно оберегается.

— Надеюсь, это правда. Мне трудно опираться только на веру в чужие слова, не имея реальных подтверждений. Тем более человека, который… Неординарен, как ты, Освальд.

— Ничего другого у тебя всё равно нет, сынок. И поверь, то, что ты не можешь с ними связаться — это хорошо. Это значит, что их не отследят. Впрочем, я реально больше беспокоюсь за тебя.

Ровальд вопросительно наклонил голову на бок. Освальд пояснил:

— В Грозный никто не может попасть сотни лет. Это совершенно закрытая, при этом, сверх-защищённая зона. Поверь. Ни один нерон, ни наш, ни перуноградец. Никто так и не смог попасть туда. Так что, самая большая головоломка тебя ждёт в конце. Я верю, что её может разрешить только такой свежий, прилетевший издалека ум. Но, сынок. История, наполнена фактами. И каждый, не в твою пользу. Если вдруг не получится. Просто свяжись. Может быть, сможем запустить своими силами, без этих кодов доступа. Ты, как никак, опытный космонавт. Ни там, так здесь. — Освальд положил руку на плечо Ровальда. — Разберёмся. — И оттолкнул его в портал.

В последний миг, Освальд зажал в его кулаке нечто. Оказавшись на каменистой местности, среди загнувшихся от засухи кривых деревьев, похожих на яблони. Прощальным подарком Освальда оказался компас с кварцевыми часами. Север, Юг. Стрелка работает. Но на краю была ещё одна зазубрина — чуть западнее от северного полюса. Грозный — там. Всмотревшись вдаль, и встретив волну сильного ветра, который чуть не сбил с ног, Ровальд выдвинулся. Сначала он шёл несколько осторожно, борясь с пустынным ветром, затем быстрее, и вскоре бежал. Почва под ногами не позволяла разгоняться быстро. Учитывая возможности, на другую сторону земного шара он доберётся максимум за пару недель. Но, если вновь выпадет из времени. То его миссия станет бесконечной. Вполне возможно, им лучше улетать без него. Когда он доберётся до пункта назначения, вся империя Нерон вымрет.

Отгоняя подальше эти мысли от себя, Ровальд разогнался до заветных 120 кмч. Препятствия на пути — сухие ветки, как и стволы, пробивал на скорости. Тесионские горные гряды позади. Неприступное государство, продержавшееся сотни лет, стёрто с лица земли. Путь в полгода, м? Звучит невероятно. Но он не оправдает расчёты Освальда. В этом император был не прав. Он попросту не может потратить столько времени. У него слишком много дел снаружи. Пора кончать с загадками Иксодуса.

Ровальд бежал день и ночь, но овраги, реки, грязевые массивы тормозили, мешая разгоняться. Порой он терял чувство опасности и проваливался, скользя по норе, в гладкие пещеры, из которых с трудом выбирался, пробивая потолок и обрушивая помещение. Когда позади оказалось несколько тысяч километров, что равнялось страху империи перед Тесио, земли постепенно обрастали посевами. Сначала дикими, затем всё более и более организованными. Ровальд присмотрелся, камеры доспеха увеличили изображение, выхватив человека, который опирался на прямую ногу, как на костыль, но резво орудовал мотыгой.