Лиенна фыркает:

— Я всего лишь создавала атмосферу, чтобы вы прониклись… Ай! Да не буду, отвяжись! — она хватается за висок, когда я недовольно смотрю на нее, и я готова поклясться, что слышу в журчании воды голос, сложенный из громовых раскатов: «Не смей ей врать».

Тишина наступает внезапно, и я вздрагиваю, когда Лиенна нехотя произносит:

— Норберт Ильм является отцом. Но ему ничего не известно об истинной природе моей дочери. Да и том, что у нас есть ребенок — тоже неизвестно.

Архимаг спрашивает ее, прищурившись, я бы сказала, что он словно хочет точнее прицелиться:

— Это антрепренер вашего цирка, если я верно помню. Инквизиторы подозревали его в шантаже нескольких королевских чиновников как раз с помощью чар, но ничего доказать не смогли. Им казалось странным, что внезапно владелец захудалого цирка так разбогател, что смог не только купить имение, но и войти в королевский Совет от гильдии купцов… — он неотрывно смотрит на нее. — Но вас определенно рядом с ним не было, из чего я заключаю, что он воспользовался плодами ваших трудов, не поделившись с вами, но мстить ему вы не стали. Еще очевидно, что вы поддерживали с ним связь, даже когда жили с Вингардом, а потом внезапно исчезли…

Он напоминает мне снайпера, наводящего оружие на врага, как в кино, но мои ассоциации здесь не так важны и не совсем верны — он не желает ее убить, а всего лишь разобраться в текущей ситуации.

— Вам еще о морали поговорить хочется? Вроде маги никогда не пробовали себя в роли проповедников, — язвительно замечает Лиенна.

— Нет, мне безразличен ваш моральный облик, но я хочу представлять себе общую картину.

— И что на ней?

— Ваше долгое сотрудничество с Ильмом, например. Думаю, взаимовыгодное. Но как же так получилось, что вы бросили его в шаге от успеха? Подвернулось что-то получше? Или хотели скрыть беременность, потому что… Хотели избавиться от ребенка любым доступным способом?

Лиенна кивает, кривя губы. Да уж, моя настоящая мать тоже не хотела детей, но больше ничего общего. Хотя постой, параллели есть — там, в будущем, никто не желал появления на свет Алессы Лиатрис, просто на крайние меры не пошел. Но в текущей ситуации для меня это плюс — если Лиенна скрывала и беременность, и рождение дочери, то наверняка не позвала никаких повитух, а потом сразу же наложила маскирующие родинки чары.

— И что же вам помешало воплотить свой план в жизнь? — интересуется архимаг.

— А то вы не понимаете? Источник помешал, он постоянно угрожал мне карами, если я оставлю ее в лесу или подкину каким-то беднякам. А если сообщу кому-то о ее предназначении раньше срока — то умру самой жуткой для мага смертью. Впрочем, все равно было бы неразумно убивать младенца…

— Разумнее было бы попытаться обойти чары Источника и сообщить об Избранной за приличное вознаграждение, да? И вы самонадеянно решили попробовать продать свою тайну три-четыре недели назад? — вырывается у меня. — Но ведь срок еще не пришел?

Я отчего-то больше не горюю и не волнуюсь, спрашиваю так, как будто речь идет совсем не обо мне. Но ведь так и есть — я совсем другой человек, а не несчастная никому не нужная Алесса Коэн…

— Ты слишком умная для выпускницы Школы Жемчужной Розы, — усмехается Лиенна. — А формулировку насчет срока я и хотела обойти, раз уж появилось предзнаменование и всем известно, что на свет появилась Избранная, то какой смысл скрывать, кто она такая? Ведь рано или поздно это вычислят королевские маги.

— Да нет, я не настолько умная, и дурак бы догадался, — я пожимаю плечами. — Учитывая ваш характер. Ну правда логично продать младенца… нет, конечно, отдать в приемную семью потенциальную магиссу. Так ребенок никуда не денется, родимое пятно скроет знак Избранной, чтобы никто случайно не прознал о природе младенца, а мать в это время будет искать способ обойти чары и озолотиться. О нет, я вас не виню, есть вещи поинтереснее, чем обвинять вас во всех смертных грехах — скажите, откуда вам стало известно, что кому-то нужна Избранная? И что этот кто-то готов отдать за информацию что вам угодно?

Она бы вряд ли стала рисковать ради грошовой выгоды, и архимаг согласен с моими выводами: одобрительно кивает мне и извлекает из отворота камзола пергамент, на котором проступают какие-то знаки. Мастер Гвеллан держит лист под столом, поэтому Лиенна ничего не замечает, пока отвечает мне:

– Ну как это обычно бывает — там услышала, тут случайно кто-то оговорился — и картинка сложилась. Сначала Вингард поспорил с Каспером, что нет смысла следить, кто родится в провинции, над которой только что взорвалась комета. Да, мол, она должна озарить место появления на свет Избранной, но не то за три года, не то за два… Да и территория слишком обширная — четыре крупных города, включая столицу, сотни деревень, непролазные чащи, в которых тоже живут люди. Вингард не собирался выделять для этого подчиненных, глава королевской стражи тоже, у Каспера не нашлось никаких подходящих чар. Да и мало кто верил тогда в это предзнаменование… Хотя комета была красивая, я ее видела.

Она щелкает пальцами, и с ее длинных ногтей срывается круглый шарик и медленно планирует к столешнице — сначала он ярко-белый, потом становится обжигающе красным, багровеет, а затем вспыхивает и разлетается на мириады радужно блестящих сфер.

— Да, красиво, но вряд ли вы хотели рассказать об Избранной Вингарду, которого вы отравили, — говорю я.

— Он не верил в эти байки или делал вид, что не верит, — она пренебрежительно фыркает. — Может быть, позднее поверил и начал какую-то интригу, из-за чего его убили.

— Возможно. Или его убили из-за того, что не поддержал их… — архимаг задумчиво рассматривает пергамент, но не теряет нить разговора. — Как же вы узнали, к кому обратиться?

— Я случайно увидела барона Коэна в лавке книготорговца год тому назад. Он меня не узнал, конечно, он вряд ли запомнил грязную нищенку, которая отдала дитя под его опеку. Его сопровождали королевские гвардейцы и грузили в карету все старинные манускрипты о Пророчестве и Избранной. Было ясно, что действует он по приказу короля, поэтому стало очевидно, что мне стоит пробраться во дворец и разузнать, насколько ценной они считают информацию. Ведь король Эддард мог всего лишь пополнять свою библиотеку.

Я не могу отделаться от мысли, что главной ее проблемой в лавке было сдержать злорадный смех — барон Коэн занят поисками того, что находится у него под носом.

— И почему же вы не втерлись в доверие к королю? У вас бы получилось, — я не кривлю душой, произнося эти слова.

Лиенна аморальная преступница, но обаяния у нее очень много.

— Я втерлась в доверие к Касперу, этого оказалось достаточно, — хмыкает она. — И уже собиралась поговорить с ним, но случилось несчастье… Отвар, который я пила, чтобы преодолеть чары Источника, внезапно перестал действовать, хотя, может, он и не работал, просто не давал мне слышать его голос. Я утратила память и побрела прочь от столицы, с каждым шагом словно теряя магию. И меня обнаружили лежащей на обочине уж здесь…