– Я не хочу выступать свидетельницей, – заявила она.

– Вы все равно не ответили на мой вопрос, – напомнил Мейсон.

У нее сверкнули глаза.

– Мне кажется, это не ваше дело! – воскликнула Хейлз Тумс.Девушка какое-то время сидела молча, потом у нее в глазах блеснул огонек, и онадобавила: – Это несущественно и не относится к делу, мистер Мейсон.

– Возражение хорошо обосновано, мисс Тумс, – поклонился вответ адвокат.

Она расхохоталась.

– Мы с вами могли бы стать друзьями, – заявила Хейлз Тумс. –Вы сказали, что я наблюдательна. Мне пришлось развивать это качество. Я с умасхожу по теннису. Я люблю все виды спорта. Девушка не может работать в офисе иотдавать много времени спорту одновременно.

– Это аксиома, – сухо прокомментировал Мейсон.

– Может, у меня есть бывший муж, который перечисляет мненебольшую сумму в качестве алиментов.

– Правда?

– Вы же сказали, что возражение хорошо обосновано.

– Так и есть.

– Значит, я не должна отвечать на этот вопрос.

Он покачал головой.

– Для Мэй Фарр все выглядит безрадужно, не так ли? –спросила она.

– Я бы сказал, что положение Хала Андерса значительно хуже.

– Я считаю, что она могла действовать вместе с ним. Он убилВентворта прямо здесь, в гавани, потом вывел яхту Пенна в море и установил курсна Энсенаду. Она проследовала за ним на «Атине», подобрала его, высадила наберег где-то в другом месте, а сама вернула на место яхту Марли.

– Почему вам пришла в голову подобная идея?

Хейлз Тумс рассмеялась и ответила:

– Читала газеты и обдумывала происшедшее. Естественно, когдая прочитала газетные отчеты, я осознала всю значимость виденного мной.

– Вы это с кем-то обсуждали?

Она покачала головой.

– Почему бы вам не сообщить в полицию? – предложил Мейсон.

– В полицию? – переспросила она и пожала плечами.

– Но почему?

– Несколько причин.

– Например?

– Я не хочу появляться на месте дачи свидетельскихпоказаний.

– И поэтому вы решили, что никому ничего не скажете о том,что видели?

Она зажала стрелку одной из штанин пижамы между большим иуказательным пальцем и провела донизу, затем критически осмотрела ее, словнопроверяла, ровно ли та идет.

– Ну? – подбодрил Мейсон.

– Послушайте, – резко сказала она, – я давно пришла квыводу, что человек получает от жизни то, что хочет, если хочет этогодостаточно сильно.

– Я уже слышал подобные идеи от других людей, – заметилМейсон.

– Я живу в соответствии с этой теорией. Я получаю то, чтожелаю, и мне это нелегко дается. Вы должны хотеть каждой частичкой своейэнергии и жизненной силы, которые только у вас имеются.

– Итак?

– Итак, я научилась быть абсолютно хладнокровной иэгоистичной, – с вызовом ответила она, прямо встречая его взгляд.

– Большинство людей, добившихся успеха, – эгоисты, – сказалМейсон. – Иногда, конечно, встречаются исключения, но я говорю в общем и целом.Если вы – эгоистка, вам не стоит за это извиняться.

– Я и не извиняюсь.

– Значит, вы к чему-то клоните.

– Клоню.

– Так не тяните кота за хвост.

– Хорошо. Если я отправлюсь в полицию, мое имя окажется вгазетах. Мне придется появиться в свидетельской ложе. Меня сфотографируют. Ядумаю, что я хорошо выйду на снимках – с точки зрения фотографов. Значениеэтого предполагавшегося круиза в Энсенаду будет преувеличено и искажено.

– Мне казалось, что вам наплевать на то, кто что о васдумает.

– Вы правильно все поняли, но меня волнует моя репутация.

– И что из этого?

– А то, мистер Мейсон, что, если я окажусь в свидетельскойложе, я здорово наврежу вашей клиентке. Ей не захочется, чтобы я тампоявлялась. И этому Андерсу тоже не захочется меня там видеть. Вам не должнохотеться меня там видеть. Да и я сама не испытываю ни малейшего желания тамоказаться. Я бы хотела совершить путешествие. Я знаю кое-кого, у кого имеетсяяхта. Я не стану упоминать никаких имен. Это лицо и я готовы отправиться вкруиз в Южные моря. Нас будут преследовать неудачи. Сломается мотор, мы сойдемс курса, остановимся на каком-нибудь стоящем обособленно тропическом острове, унас закончится горючее, нам придется чинить мачту и паруса. Пройдет многонедель и месяцев, прежде чем о нас кто-то снова услышит.

– Довольно опасный способ, чтобы избежать появления на местедачи свидетельских показаний, – заметил Мейсон.

– Я так не считаю. Мне нравится подобный образ жизни.

– Что же вас удерживает?

– О, я поняла, что вы думаете, – внезапно сказала она. – Вырешили, что это Фрэнк Марли. Нет, не он. Фрэнку нужно оставаться здесь. У этогочеловека относительно крупное судно. Яхта Марли никогда не сможет совершитьдлительного океанского путешествия. Глупо даже пытаться.

– Тогда я по-другому сформулирую вопрос, – снова заговорилМейсон. – Что удерживает то, другое лицо?

– Деньги.

– Деньги?

– Да. Вернее, их отсутствие.

– Понятно.

– Мистер Мейсон, – быстро продолжала она, – для этого непотребуется слишком много и – если вас мучит совесть – это не будет взяткой,чтобы удержать меня от появления в свидетельской ложе. Вы просто финансируетемое маленькое путешествие, в которое я всю жизнь мечтала отправиться. Тысячадолларов покроет все расходы.

Мейсон покачал головой.

– Семьсот пятьдесят?

Мейсон снова покачал головой.

– Послушайте, мистер Мейсон, я сделаю это и за пятьсот. Это,конечно, маловато, потому что мы надолго уйдем в море и у этого, второго лицаесть кое-какие обязательства, но за пять сотен мы сделаем все, что нужно.

– Нет. Это не вопрос цены.

– Тогда чего?

– Не уверен, что вы поймете, – ответил адвокат.

– Пожалуйста, мистер Мейсон. Вы даже не представляете, чтоподобное путешествие значит для меня.

Мейсон еще раз покачал головой, поднялся с кресла, глубокозасунул руки в карманы брюк и с минуту стоял, задумавшись. Затем он стал ходитьиз угла в угол – не бесцельно бродить, как это делает глубоко погруженный всвои мысли человек, а внимательно исследовать каждую из четырех стен комнаты.