Она замолчала, с любопытством уставилась в лицо Мейсону, апотом воскликнула:

– Давайте, смотрите на меня! Я все равно продолжу рассказ.

– Нет, я слушаю, – ответил адвокат. – Я слушаю ушами исмотрю глазами. Я не могу делать две вещи сразу и полностью сосредоточиться накаждой из них. Сейчас меня интересует ваш голос.

– А вы не считаете, что о женщине можно сказать гораздобольше, если вы наблюдаете за ней, когда она говорит, чем слушая то, что онаговорит?

– Не всегда. Я – адвокат и приучил себя слушать. Свидетелиобычно хорошо заучивают свой рассказ, по крайней мере, манеры и жестыполучаются в большей или меньшей степени механически, но репетируют свою речьони про себя. Я думаю, людям следует развивать искусство разговора с самимсобой. В таком случае они многое бы узнали о своих голосах.

Она рассмеялась и заявила:

– Я почувствовала себя раздетой – вы сидите здесь,отвернувшись, а ваши уши не пропускают ни слова.

– Я не собирался вызывать подобных ощущений. Вы оченьнаблюдательны.

– Вы так думаете?

– Да.

– Спасибо.

– Вернемся к делу. Мы говорили о яхте Фрэнка Марли.

– Я говорила о мужчинах и яхтах, – поправила она его. – Вовторой половине дня мне позвонил Вентворт и сказал, что хочет меня видеть. Япоехала в гавань и поднялась на борт. Он сообщил, что на следующей день емунадо быть в Сан-Диего: назначена встреча с женой. Он собирался поставить ейультиматум: или она дает ему развод на разумных условиях, или он подаст в судна Сида Эверсела за раскол семьи. Он предложил мне поплыть вместе с ним. Мывозьмем курс на Энсенаду, а он оттуда полетит в Сан-Диего на встречу с женой.Конечно, я осталась бы на борту «Пеннвента», он не хотел, чтобы жена узнала,что я его сопровождаю. Меня такой вариант полностью устраивал. Я сказала Пенну,что мне надо съездить домой за кое-какой одеждой, а потом закупить провизию. Ондал мне денег и попросил по пути в гавань остановиться в одном из открытых всюночь магазинов и купить, что требуется. Как только я приеду обратно, мыотчаливаем. Я вернулась в гавань. «Пеннвента» у причала не было. Я подумала,что, возможно, Пенн делает пробный выход. Он меня никогда не обманывал и неподводил. У нас были не такие отношения. Я точно знала, что он хочет, чтобы яуправляла яхтой. Я осталась ждать в гавани. Потом я решила посмотреть, нет ликого на борту яхты Фрэнка Марли, но увидела, что и ее нет у причала. Приобычных условиях я не стала бы ждать так долго, но мне очень хотелось сплаватьв Энсенаду. Я считала, что Пенна могла заставить сняться с якоря только крайняянеобходимость. Я знала, что он оставил бы для меня сообщение, если был бывынужден отплыть без меня. Рядом со зданием клуба есть специальная доскаобъявлений, вернее, это не доска, а множество маленьких ячеек с названиями яхт.Я заглянула в ячейку Пенна. Никаких посланий не было. Я вернулась к своеймашине и решила еще подождать.

– Секундочку, – прервал ее Мейсон. – В какое время?

– Понятия не имею. Я помню, что, когда делала покупки,начинался дождь. Это вам что-нибудь говорит?

Мейсон кивнул.

– Полчаса или три четверти часа после этого шел дождь. Онпришел с гор. Я сидела в машине и задремала. Я полдня играла в теннис –участвовала в небольшом любительском турнире. Завоевала медаль за второе местосреди женщин, а та, что выиграла у меня, использовала все грязные уловки,которые только существуют. Я так расстроилась, что проиграла ей! Наверное, ясама захандрила. Однако мысли о круизе в Энсенаду успокаивали меня. Я ждала идремала. Затем я услышала, что к причалу приближается какая-то яхта. Яподумала, что это «Пеннвент». Я открыла дверцу и уже собиралась выйти измашины, когда поняла, что это «Атина» Фрэнка Марли. Я решила, что он должензнать, где Пенн, но не была уверена, что Марли один. Понимаете, этикет средияхтсменов несколько отличается от общепринятого. Вам следует убедиться, один лимужчина, а если нет – оставить его в покое, пусть забавляется. На палубепоявилась девушка. По тому, как управляли яхтой, я поняла, что девушка одна.Она быстро соскочила на берег. Бог мой, я ее хорошенько разглядела.

– Ревность?

– И это тоже. Я решила, что если Фрэнк Марли настолько щедрв моменты, когда наиболее благодушно настроен, что позволяет девушкам брать егояхту и одним гулять по морям по волнам – ну, это интересная идея.

– Вы узнали девушку?

– Тогда нет. Позднее я выяснила, что это была Мэй Фарр.

– Как вы это выяснили?

– Видела ее фотографии.

– Кто вам их показал?

– Вот это мы сейчас обсуждать не станем. Разрешения тоголица у меня нет.

– Фрэнк Марли?

– Повторяю: мы не станем это обсуждать.

– Что было дальше?

– Я подождала с полчаса после того, как девушка уехала, азатем решила, что мне тоже пора возвращаться домой, – сказала Хейлз Тумс. – Япришла к выводу, что что-то случилось и Пенну пришлось отчалить, даже не успевоставить мне послание. Я приехала домой, забралась в горячую ванну, а затемлегла спать.

– Вам хотелось отправиться в круиз в Энсенаду?

– Да.

– Вы планировали быть вдвоем с Вентвортом?

– Я же сказала вам.

– Это не очень здорово выглядит со стороны, – заметилМейсон.

– Ну и что? – с вызовом спросила она.

– Вас, похоже, не волнует, кто что о вас подумает.

– Плевать мне на это.

– У вас своя машина?

– Да.

– Вы можете сразу сорваться, чтобы отправиться в круиз?

– К чему вы клоните?

– Возможно, я слишком часто веду перекрестные допросы, –улыбнулся Мейсон. – У меня в привычку вошли методы подведения свидетеля кнужному мне аспекту. На самом деле я пытаюсь выяснить, на что вы живете.

– А, это, – улыбнулась она. – Наверное, адвокат поставил быменя в неприятное положение перед присяжными, если бы таким образом сталзадавать вопросы, не так ли?

Мейсон кивнул.

– Ну, понимаете… – колебалась она.

– Продолжайте, – подбодрил Мейсон.

– А в свидетельской ложе задают подобные вопросы, мистерМейсон?

– Перекрестный допрос ведется примерно так, как я спрашиваювас.

– Понятно. Тогда мне и перед присяжными придется говорить отаких вещах, не так ли?

– Все зависит от вас, – ответил Мейсон.