– Простите меня за осторожность, – сказала она, – но в нашидни читаешь столько сообщений о том, как мужчины проникают в квартиры женщин,ударяют их чем-нибудь по голове, душат, насилуют и все в таком роде. Я простоне хотела бы рисковать.

– Я похож на одного из таких?

– Не знаю. Я понятия не имею, как они выглядят.

Мейсон расхохотался. Хейлз Тумс слегка улыбнулась.

– Давайте вернемся к моим вопросам, – сказал адвокат.

– О яхтах?

– Да.

– И что с яхтами?

– Когда вы в последний раз видели «Атину» Фрэнка Марли?

– Мистер Мейсон, – улыбнулась она, – я бы хотела вернуться кмоему вопросу.

– Который вы имеете в виду?

– Что я буду с этого иметь?

– То, что я и сказал вам вначале, – ничего.

– Тогда зачем мне отвечать?

– Давайте попробуем другой подход, – предложил Мейсон согоньком в глазах. – А почему бы вам не ответить?

– Благотворительность может начинаться в собственном доме,но заканчивается она в работном.

– Хорошо, я выложу свои карты на стол, – заявил Мейсон.

– Начинайте с тузов, пожалуйста.

– Я адвокат. Я представляю Мэй Фарр в связи с…

– О, вы – Перри Мейсон?

Он кивнул.

– Почему вы сразу об этом не сказали?

– Не думал, что это поможет.

Она посмотрела на него, сдвинув брови, слегка наклонивголову в сторону.

– Итак, вы – Перри Мейсон.

Адвокат молчал.

– И заинтересованы в информации, которая, как вы думаете, уменя имеется. Из-за нее у меня могут возникнуть проблемы?

– Не знаю.

– Послушайте, у меня нет ни малейшего желания оказаться вкресле для дачи свидетельских показаний.

– В настоящий момент вы находитесь не в свидетельскомкресле.

– Нет, но благодаря вам я могу там оказаться.

– С другой стороны, может, и не окажетесь.

– Вы обещаете мне это?

– Нет.

Она погладила колено кончиками пальцев, ее глаза смотреливдаль. Она явно прокручивала в голове все возможные варианты последствий.Внезапно она резко остановила взгляд на лице адвоката и заявила:

– Ладно, рискну. Я люблю риск.

Мейсон поудобнее устроился в кресле и специально отвел глазаот лица Хейлз Тумс, чтобы она могла спокойно говорить, не чувствуя их на себе.

– Я не могу появляться в месте дачи свидетельских показаний,потому что умный адвокат сделает из меня жалкое зрелище. Я всегда любила спорт– теннис, катание на лошадях, лыжи. Больше всего я люблю яхты. Вы слыхали озолотоискательницах, мистер Мейсон? Меня, наверное, можно назватьяхтоискательницей. Как только я узнаю, что планируется круиз в Каталину, явстречаюсь со всеми яхтсменами, с которыми только могу. Когда у меня просяттелефонный номер, я его даю. Это все, что я им даю, – телефонный номер, моеобщество и много смеха. Очень часто яхтсмены хотят, чтобы компанию имсоставляла девушка – очень спортивная, знает, как управлять яхтой, готовавыполнять часть работы и умеет повеселиться. Наверное, я могла бы использоватьто же количество умственных усилий в какой-нибудь коммерческой деятельности изарабатывать хорошие деньги. Я усердно тружусь, выдумывая всякие остроты, игры,розыгрыши. Я размышляю, как можно много выпить и не напиться. Если вы незнаете, что нужно делать, советую съесть побольше сливочного масла передначалом пьянки.

– У меня тоже есть отличный рецепт, – сообщил Мейсон.

– Правда?

– Правда.

– Не будьте жмотом, поделитесь со мной. Пока масло – этолучшее, что мне известно.

– Мой рецепт значительно проще. Я практически не пью посленачала пьянки.

– О! – с разочарованием в голосе воскликнула она. – Я-тодумала, что вы на самом деле мне что-нибудь посоветуете.

– Пожалуйста, не отвлекайтесь, – попросил Мейсон.

– Больше не буду. Слушайте факты, мистер Мейсон. Японравилась Пенну Вентворту. Он всем занимался исключительно с корыстнымицелями. Если Пенн слышал «нет», он начинал бороться, когда он боролся, он терялконтроль над собой. Я терпеть не могу, когда мне указывают, что мне делать. Уменя прекрасное зрение, я отлично оцениваю расстояние, делаю все вовремя.Только вчера я выиграла теннисный турнир. Когда Пенн разошелся, я егопредупредила. Предупреждение не сработало – вообще никакой реакции непоследовало. Он уже миновал критическую точку. Тогда я сняла туфлю, согнуланогу и приготовилась ждать благоприятной возможности. Она представилась.

– В цель попали? – поинтересовался Мейсон.

– Разумеется.

– Что случилось с Вентвортом?

– Вначале я думала, что убила его. Я полила ему лицо водой,терла ему грудь и ребра, с ложечки подавала коньяк. Он пришел в себя примерночерез час и еще с полчаса вел себя как в стельку пьяный.

– А затем? Он согласился на второй раунд или ушел с рингапосле гонга?

– С ринга он ушел, – улыбнулась она, – но это послужилоначалом отличной дружбы. Получилось так, что меня стала волновать его судьба, аон меня уважал. Это была дружба, редко встречающаяся между мужчиной и женщиной,– просто товарищи, идеально подходящие друг другу. Он узнал, что я обожаю яхты,и ему нравилось мое общество. Иногда он путешествовал без компании, бывало, емуне хотелось, чтобы кто-то его беспокоил или надоедал разговорами. Он никогда нелюбил яхты как яхты, а использовал их как средство получения удовольствия –поехать в круиз, устроить вечеринку и все в таком роде. Именно поэтому«Пеннвент» так напичкан всякими приспособлениями. Вы просто не поверите тому,что я сейчас скажу. Однако это правда. Когда на Вентворта нападала хандра, онлюбил отправляться в круиз. Управление яхтой он оставлял на меня. Я готовила.Иногда за все время плавания мы не говорили друг другу ни слова, толькообменивались скупыми фразами о том, что будем есть, и об управлении яхтой. Меняэто полностью устраивало. Я люблю выходить в открытое море, держа руки наштурвале. Я получаю от этого удовольствие, чувствую силу. Я знаю, что океанжесток и безжалостен. Я знаю, что он не терпит ошибок. Я люблю играть в такуюигру.

С минуту она помедлила, изучая лицо Мейсона, очевидноожидая, что последует какой-то комментарий. Адвокат молчал.

– Естественно, я познакомилась с Фрэнком Марли, – продолжалаХейлз Тумс. – Он отличался от Пенна. Фрэнк ко мне никогда не приставал. Если они решится когда-либо, то только в том случае, если у него будут все козыри ивсе тузы. Он ждет, наблюдает, размышляет, разрабатывает какие-то схемы, и изтого, что он говорит, вы никогда не поймете, что он думает на самом деле. Пеннбыл славный парень, но девушке нельзя было находиться рядом с ним и пяти минут,чтобы он не попытался с ней заигрывать. Он пробовал один подход, если ничего неполучалось, заходил с другой стороны, а потом начинал применять силу. Но сПенном ты всегда знала его позицию. Он никогда не лицемерил. Любая девушка,соглашавшаяся провести время с Пенном, понимала, что он… ну, опасен. Но послетого, как первый раунд пройден, из него получался отличный друг. В нем быломного положительного: умен и честен, обладал чувством юмора, мог составитьпрекрасную компанию, если не хандрил. Когда же он хандрил, он хотел, чтобы егооставили в покое, и оставлял в покое тебя. Фрэнк Марли – полнаяпротивоположность. Я много времени проводила с Фрэнком. Я неоднократноуправляла его яхтой. Он обычно все время сидел или стоял где-то поблизости,курил сигареты и наблюдал за мной полуприкрытыми глазами сквозь поднимающийсявверх дым. Он вел себя как истинный джентльмен, не создавал шума, отличалсяизысканными манерами – и всегда выжидал удобного момента.