– По тому, как складываются обстоятельства. Я пошел, Перри.

– Пока, – сказал Мейсон и кивнул Делле.

Секретарша отправилась в приемную и практически сразу жевернулась с Мэй Фарр. Посетительница вошла в кабинет адвоката с высоко поднятойголовой и вызывающей улыбкой на губах.

– Привет, – поздоровалась она. – Мы разговариваем или нет?

– Почему нет? – не понял адвокат. – Садитесь. Закуривайте.

– Я вам нужна? – спросила Делла Стрит.

Мейсон покачал головой.

– И, Делла, проследи, пожалуйста, чтобы нас не беспокоили.

– Я закрываю контору, – объявила секретарша и закрыла дверьв приемную.

– Так почему бы нам не поговорить? – обратился Мейсон к МэйФарр.

– Боюсь, что я поставила вас в неприятное положение.

– Ничего страшного. Я привык попадать во всякие истории. Чтовы сказали полиции?

– Ничего.

– Совсем ничего?

– Совсем ничего.

– Они зачитали вам заявление Андерса?

– Вначале они сами пытались мне пересказать, что он сообщил,– с собственными домыслами, но потом дали прочитать то, что он подписал. Этодовольно сильно отличалось от того, что они говорили.

– А вы им совсем ничего не сказали?

– Нет. Я объяснила, что с трудом зарабатываю себе на жизнь идолжна думать о своей репутации, поэтому не собираюсь делать каких-либозаявлений.

– Что они ответили?

– Что я завязну еще глубже, если стану придерживатьсяподобной позиции. Я ответила, что это меня устраивает. Они вручили мнеповестку. Я должна предстать перед Большим Жюри. Они утверждают, что тогда мневсе равно придется говорить. Придется или нет?

– Возможно. Если вы его не убивали, то вам лучше говорить.

– Я его не убивала.

– Это сделал Андерс?

– Мне сложно в это поверить, но если не он, то кто же?

– Давайте вернемся к вчерашней ночи. Вы вместе со мнойотправились в направлении города. Затем вы поехали вперед. Что вы делали послеэтого?

– Так и ехала в город.

– В квартиру, которую снимаете?

– Да.

– А затем?

– Сегодня утром пришли следователи из отдела по раскрытиюубийств, подняли меня с постели и стали допрашивать.

– А вы случайно не развернулись после того, как мы с вамираспрощались, и не отправились назад в яхт-клуб?

– Боже, нет! Почему вы спрашиваете?

– Кое-кто сообщил мне, что вы сделали именно это.

– Кто?

– Мужчина по фамилии Марли. Вы с ним знакомы?

– О, Фрэнк, – с укором в голосе сказала она. Девушка сминуту помолчала, а потом спросила: – Что он знает обо мне?

– Вы с ним знакомы? – повторил Мейсон.

– Да. Я имела в виду, что он знает о моем пребывании вяхт-клубе?

– Он утверждает, что вы там появлялись. Вы брали его яхту.

– Чушь! – воскликнула она. – Он сам выходил в море ипытается замести следы.

– Почему вы заявляете, что он выходил в море?

– Потому что он страшно хитер и никогда ни к чему не идетпрямой дорогой. Он всегда ходит кругами. Если хотите узнать, куда он собрался,никогда не смотрите в направлении движения.

– Ясно, – улыбнулся Мейсон.

– Он умен, – быстро добавила она. – Его ни в коем случаенельзя недооценивать.

– Вы его хорошо знаете?

– Да.

– Много раз с ним встречались?

– Даже слишком.

– Вы его недолюбливаете?

– Терпеть его не могу.

– Давайте уточним ряд моментов, Мэй. Как хорошо вы зналиПенна Вентворта?

– Очень хорошо.

– А его жену?

– Ни разу в жизни не видела.

– Фрэнк Марли крутил роман с женой Вентворта?

– Понятия не имею, – ответила Мэй Фарр.

– У вас есть какие-нибудь мысли по этому вопросу?

– Если бы Хуанита Вентворт оставила дверь открытой, ФрэнкМарли бы точно в нее вошел.

– Почему вы его ненавидите? Он пытался к вам приставать?

– Да, но у него ничего не получилось.

– Вы его не любите именно по этой причине?

– Нет. – Она встретилась с ним взглядом. – Я могу быть свами откровенной, мистер Мейсон. Я не против того, чтобы мужчины со мнойзаигрывали. Мне это нравится, если они избирают правильную тактику. Терпеть немогу, когда они начинают ныть или играть на симпатиях. Я не люблю Фрэнка Марлиза его нечестность – нет, не за нечестность. Я не возражаю, чтобы мужчинасрезал углы, если он действует по-умному. Я знала мужчин, которых нельзяназвать честными. Некоторые из них просто очаровывали меня. Мне не нравится воФрэнке его подлость, интриганство, то, что он любит все делать исподтишка. Выне можете предугадать его действия. Он будет учтивым и дружелюбным и протянетруку, словно собираясь обнять вас, но в этой руке у него окажется нож. Онвоткнет его по самую рукоятку, не изменяя выражения лица. Он никогда неповышает голос, не выходит из себя, не смущается и не удивляется. Он опасен.

– Давайте немного поговорим о вас, – предложил Мейсон.

– О чем конкретно вы хотите говорить?

– О многом. Например, о том, что произошло на борту«Пеннвента».

– И что?

– Когда вы рассказывали мне о том, что имело место, с вамибыл Андерс.

– И что?

– Может, вы попытались смягчить или представить вблагоприятном свете какие-то факты, потому что он находился вместе с вами?

Она посмотрела ему прямо в глаза и ответила:

– Нет. Скорее Хал Андерс стал бы лгать. Послушайте, мистерМейсон, я хочу вам кое-что рассказать о себе. Я оплачиваю свой путь, когдапрокладываю дорогу в этом мире, и мне бы хотелось иметь возможность жить так,как я того желаю. Именно по этой причине я уехала из Северной Мезы. У меня естьсвой собственный кодекс, свои убеждения, свои идеи. Я пытаюсь им следовать. Яненавижу лицемерие. Я люблю честную игру. Я хочу жить так, как считаю нужным икак мне нравится, и я готова не мешать другим людям жить так, как хотят они.