говорит она Дорис, склонившей голову набок.

– Я даже представить себе не могу, с каким чувством ты сюда приехала.

– Да, это странное ощущение, которое поглощает все остальное.

Патрисия задумалась о том, как исчезновение Маделен повлияло на ее жизнь. В первый год она буквально спала у телефонного аппарата, боясь надолго от него отлучаться. Их с сестрой с раннего детства приучали, чтобы они знали наизусть номер домашнего телефона, и Патрисия внушила себе, что Маделен может позвонить в любой момент. Старшая сестра представляла себе, как младшая, поддавшись порыву, отправилась с кем-то в дальнюю поездку и оказалась там, где нет телефонной связи. Но потом, вернувшись обратно к цивилизации, Маделен сразу свяжется с ней и извинится за свое внезапное исчезновение. И Патрисия отругает ее за безрассудство, но потом они вместе будут смеяться над тем, что произошло. Однако подобный разговор так и не состоялся; когда появилась мобильная связь, она обзавелась новым телефоном, но на всякий случай от стационарного отказываться не стала. И вплоть до сегодняшнего дня сердце норовит вырваться из груди каждый раз, когда кто-нибудь звонит на домашний.

– Мне бы очень хотелось хоть чем-то тебе помочь, – говорит по-дружески Дорис.

– Подскажи мне, где можно купить марки, – отвечает Патрисия. Она обещала Зоуи и Даксу послать каждому по открытке.

– Марки продают в киоске.

– Спасибо, – кивнув, благодарит она Дорис. – Пойду прогуляюсь, увидимся позже.

Повернувшись, Патрисия идет в сторону двери, но в этот момент раздается хлопок, а за ним – пронзительный крик. Дорис в ужасе выбегает из холла, Патрисия мчится за ней следом.

Попав в кухню, она застывает на месте как вкопанная. Патрисия раньше сюда не заходила, но теперь поняла, почему Мона с таким удовольствием печет и готовит. Помещение огромное, вдоль стен протянулись массивные рабочие поверхности с разнообразной утварью темного дерева и бытовой техникой пастельных тонов. Посреди кухни расположился широкий островок с двойной мойкой и большой газовой плитой; открытые полки лавандово-голубого цвета заставлены стеклянными и жестяными банками, на каждой – маленькая этикетка.

Патрисия с удивлением осматривается вокруг. Ей кажется, будто она попала во французскую усадьбу. Столешница под мрамор посверкивает в отблесках света, который отражается от стеклянных колпаков в форме капель, и все, от керамической раковины и антикварных кранов до медных кастрюль, висящих вдоль побеленной стены, создает романтическую атмосферу.

За кухонным островком она видит склонившуюся над чем-то Дорис и медленно, украдкой пробирается туда. На полу лежит Мона. Вся промокшая, она отчаянно орудует кухонным полотенцем, пытаясь остановить воду, которая хлещет из отвалившейся трубы.

– Оттуда капала вода, – говорит она, запыхавшись, – я пыталась ликвидировать протечку.

Она указывает на ящик, кинувшись к которому Дорис достает еще полотенца.

– Вот! – кричит она Патрисии, и та, взяв полотенца, начинает собирать с пола воду, пока Дорис куда-то исчезает. Спустя пару томительных секунд вода останавливается.

Протянув руку Моне, Патрисия помогает ей подняться. Цветастая блузка хозяйки отеля промокла насквозь, и волосы свисают мокрыми прядями. Дорис возвращается в кухню.

– Это все та же труба, – сообщает она. – Тебе пора наконец вызвать сантехника.

Мона бросает мокрые полотенца в мойку.

– Знаю, – говорит она.

– Хочешь, я вызову?

– Нет, сама разберусь, – торопливо отвечает хозяйка.

Прижав ногой лежащее на полу кухонное полотенце, Дорис сгоняет воду в одну большую лужу.

– Тебе надо что-то предпринять. Подумай, а вдруг протечка случится ночью, так ведь можно и весь дом погубить.

Мона растирает лоб рукой. Она смертельно устала.

– Я решу этот вопрос. – Потом, обернувшись к Дорис, шепчет: – Пожалуйста, не говори ничего Эрике. Я не хочу, чтобы она переживала.

Подняв тряпку, Патрисия нагибается, чтобы продолжить уборку, но ее останавливает Дорис.

– Мы уберем, – приветливо говорит она. – Ты собиралась прогуляться.

– Уверены? Я совершенно не против помочь.

– Абсолютно. Не могу же я позволить гостье убирать кухню, – заверяет Мона с вымученной улыбкой.

Патрисия колеблется, но, когда Дорис забирает у нее тряпку, все же выходит из кухни.

Дойдя до киоска, Патрисия покупает марки и открытки, подписывает и отправляет их. Потом взглядывает на море. Она уже проходила пару раз мимо побережья, но ни разу не спускалась к заливу.

Теперь она идет вдоль главной улицы к морю. Куда ни кинешь взор, везде маленькие симпатичные домики и веселые люди, пьющие кофе в тени зонтиков. Сады пестрят цветами, ворота и шпалеры уже увиты клематисом и каприфолью.

Увидев пожилую пару, которая идет ей навстречу, держась за руки, Патрисия вспоминает слова Моны. В Юсшере все друг о друге заботятся. Помогают присматривать за домашними животными, закупать продукты и косить траву, а те, у кого есть машина, по очереди раз в неделю ездят в Истад в аптеку и магазин алкогольных напитков, делая покупки для тех, кто не имеет возможности добраться до города самостоятельно. Очень трудно поверить, что в этой деревушке, где царит такая добродушная атмосфера, кто-то мог причинить вред Маделен.

За прошедшие годы Патрисия сочинила множество версий того, что могло случиться с сестрой. В самом начале наличие альтернатив вселяло надежду, будто увеличивая вероятность найти ее живой и счастливой. Но со временем неопределенность стала неумолимо истощать ресурсы старшей сестры, и теперь именно она причиняет самую сильную боль.

Асфальтовая дорожка заканчивается и переходит в истоптанную тропинку, которая спускается к морю. Патрисия вглядывается в волнующиеся песчаные дюны. Каждый кустик колышется на ветру, и внезапно ее поражает яркость окружающих красок. Зелень оттеняет золотистый песок, а чуть дальше горизонт разделяет растушеванной линией небо и сапфирового цвета воду. Но, несмотря на всю красоту, есть здесь что-то дикое, необузданное.

Патрисия припоминает, что Маделен рассказывала, будто Юсшер называют краем света – стоя здесь и всматриваясь в кажущееся бесконечным море, она понимает почему. Удаленность деревни от остального мира создает ощущение незащищенности.

Завидев высокие утесы песчаника, Патрисия останавливается. Дух захватывает от вида нависшей над берегом зеленой глыбы с острым каменным краем беловатого цвета.

От резкого порыва ветра Патрисия ненадолго теряет равновесие. Здесь, в Юсшере, случившееся воспринимается ближе. Она знает, что психологически так и не проработала исчезновение сестры. С новорожденным ребенком на руках и четырехлеткой, Патрисия просто не могла себе позволить уйти с головой в свое горе. Она вынуждена была держаться на поверхности, в какой-то мере отстраняясь от того, что произошло.

Как ни трудно это признавать, иногда ей хотелось, чтобы тело Маделен нашли. Патрисия не желала сестре смерти, но ведь в то же время ясно, что шансы увидеть Маделен в живых малы. Если бы нашли тело, по крайней мере она могла бы забрать сестру с собой и похоронить дома,