раз, пока не вспомнил: насилие в отношении противоположного пола почти всегда имеет сексуальный подтекст.

В кабинете объявился Новотный с кучей листов в руках.

– Держи, – сказал он.

– А это еще что?

– У тебя из университета Чарльза?

– Да.

– А это прислали из областной больницы.

Оглядев новую стопку, в разы превышающую предыдущую, Адлер тяжело выдохнул.

– Как думаешь, 30 лет назад полицейские могли ошибиться и повязать не того? – выразил он сомнения. – Не понимаю, как еще объяснить столь… эффектное возвращение.

– Едва ли. Судя по протоколу, Дворжака задержали, когда он пытался избавиться от очередной жертвы.

– Не помню, чтобы в академии рассказывали о серийном убийце с фамилией Дворжак.

– Определение «серийного убийцы», – потребовал заглянувший в двери заместитель Куроки.

Адлер замялся.

– Совершивший три и более убийства, – проявил знания Новотный.

– Вот именно, – подтвердил Куроки. – Суду удалось доказать причастность Дворжака к 2м случаям похищения и убийства, хотя подозревался он в 11, – он поочередно осмотрел следователей, по его лицу было видно, что его что-то тревожит. – Собирайтесь.

– Что случилось? – спросил Адлер.

– В дежурную сообщили, что неизвестный, подходящий по описанию под подозреваемого, напал на 2х детей. Один выжил, второй исчез. Кристоф, отправляетесь к свидетелю, Новотный – Вы на место преступления. Группа волонтеров готовится прочесать местность, поспешите, пока они все не затоптали.

Любимой частью работы у Адлера была поездка в машине – единственное время, когда можно отдохнуть от начальства и потерпевших. И ведь никто не скажет, что он бездействует, если он в пути. Направляясь к некому мальчику по имени Штепан, как было указано в записной книжке, полицейский старался не спешить, внимательно следя за дорогой и осматривая промозглые улицы, но перед глазами то и дело всплывало лицо заместителя Куроки, сообщающего о пропаже ребенка.

Преступник напал на 3х человек, и все трое – разной возрастной категории, а значит, теперь никто не в безопасности.

Вот женщина неспешно толкает коляску с младенцем по пешеходному переходу, уставившись в телефон. Тоже потенциальные жертвы. Почему-то ему вспомнилась потирающая от холода ладони санитарка Кристина. Интересно, есть ли у маньяка критерий? Дворжак нападал только на женщин, а этот? Может, он и вовсе никого не имитирует? Может, он просто на голову больной и жаждет внимания? Кто его знает…

Преступников с психическими расстройствами ловить тяжелее всего, потому что иной раз они и сами не понимают, что делают. Этот таким не кажется. У него наверняка есть и мотив, и алгоритм, понятный только ему одному – как очень личный вопрос, на который только ты знаешь ответ. Интересно, что же общего между старым мясником и молодой девушкой, с ним не знакомой? Эта мысль полицейскому не давала покоя.

Оказавшиеся в пробке машины тревожно гудели. Вблизи дороги, перед магазином горнолыжных костюмов расположилась группа уличных музыкантов, напевая веселые песни под аккомпанемент гитары и саксофона. Рядом с ними, увлеченный мелодией, вытанцовывал пируэты пьянчуга. Внимательно следя за его хаотичными движениями, Адлер едва не проехал нужный ему поворот.

Припарковавшись на месте с надписью «только для владельцев дома», он преступил через невысокую ограду и оказался у дверей. Сверив запись в записной книжке с вывеской с названием улицы и номером дома, он постучался в двери. В ответ изнутри громко залаяла собака. Следователь постучал снова.

– Иду я, иду, – послышался усталый голос хозяина.

Двери открыл мужчина, обмотанный полотенцем, очевидно, только из душа.

– Я из полиции, – едва сказал Адлер, как мужчина отошел в сторону и пригласил внутрь.

– На улице холодно, прошу, заходите скорее. Если что – меня зовут Виктор.

– Могу ли я уточнить, что случилось? – поинтересовался полицейский.

– А я думал, Вы в курсе, – удивился Виктор. – На моего сына вчера поздним вечером кто-то напал.

– В котором часу это случилось? – достал Адлер блокнот.

– Не знаю точно, думаю, между 8 и 9 вечера. Видите ли, его на краю города, бегущего неизвестно от кого, остановил полицейский, отвел в отдел, затем позвонил нам, мы приехали и забрали его уже оттуда.

– А в полиции не интересовались, как он оказался на краю города?

– Как же? Интересовались. Наверное, не поверили сразу. Мало ли чего нафантазировал ребенок, да только вот мальчик, с которым он вышел вчера гулять, домой так и не вернулся. Честно говоря, удивлен, что Вы приехали.

– А это еще почему? – поднял Адлер бровь.

– Был один случай, лет, эдак, 30 назад, я тогда еще маленький был, – показал он рукой свой примерный рост. – У соседей девочка исчезла, так они оставили заявление и все – ни слуху, ни духу, ни от полиции, ни от нее. Думал, что и сейчас подобным вещам не уделяется пристальное внимание, все работают спустя рукава.

– За исключением тех случаев, когда имеет место подозрение о похищении, – монотонно пояснил полицейский. – Могу ли я поговорить с Вашим сыном?

– Может, без него справимся? Он только заснул, – произнес отец тише, указав на дальнюю дверь. – Всю ночь кричал, плакал. Мы с женой тоже не спали. Она сейчас с ним в его комнате. Он мне все рассказал, так что я теперь знаю не хуже него, – он вдумчиво почесал голову. – По крайней мере, мы можем начать сами, если останутся вопросы – что ж, тогда спросите у Штепана.

Отец мальчика пригласил Адлера в кухню, за стол, плотно закрыв двери.

– Район, в котором они находились, – сказал полицейский, – находится достаточно далеко от центра. Как они там оказались?

– Штепан сказал, что его позвал Мартин, соседский мальчик, который пропал. Якобы посмотреть на какого-то Черного человека.

– И Вы его отпустили?

– Нет, конечно. Нам с женой он сказал, что пойдет к Мартину ночевать. Печально признавать, что дети обманывают, но такое не редкость. Сын сказал, что Мартин хотел прославиться, изловив монстра, или к кому они там ходили.

– Да уж, прославился, – выдохнул Адлер.

Виктор вкратце рассказал о том, что передал сын: как дети заранее готовились, как добирались. Не упустил даже тот момент, что Штепан нес с собой всю дорогу пирог, и что он потерял телефон и шарф. Казалось, что вопрос о пропавшем телефоне интересует его больше всего. Про некоего мясника Томаша, сочиняющего байки, Штепан никому не рассказывал – побоялся быть высмеянным.

Их беседу прервал телефонный звонок. Слыша в кармане трезвон, следователь уединился в коридоре. Звонил Вит Новотный.

– Слушаю, – тихо сказал в трубку Адлер.

– Его нашли.

– Кого?

– Мальчика, который пропал.

Задумавшись о том, что весь день был пустой тратой времени, Адлер отдалил трубку от уха, но, вернувшись к реальности, задал наболевший вопрос:

– Он жив?

– К сожалению, нет.

– Его убили?

– Не все так просто. Приезжай