– Спасибо, Ханна. – Джейми одарил горничную милой улыбкой, не выказывая ни малейшего волнения.

– Элли, ты хочешь, чтобы я – что? – шепотом спросила Лотти. – Договаривай, раз начала. Что я должна сделать?

Элли посмотрела на нее с широкой, но вымученной улыбкой.

– Поздно, времени уже нет.

-19-

Широкие дубовые двери с легким скрипом отворились. Из тронного зала хлынул свет – мощный белый поток заставил Лотти прикрыть глаза и задержать дыхание. Когда же она привыкла к необычному освещению, ей пришлось сдерживаться, чтобы не ахать от восторга на каждом шагу при виде сказочной обстановки.

Помещение будто бы светилось изнутри. Белые стены и карнизы были отделаны затейливым лепным орнаментом, потолок украшала роспись – странные, причудливые существа и фантастические животные окружали хрустальную люстру, рассыпавшую свет множеством мелких точек, похожих на снежинки.

В центре зала на троне восседал король Маррадовы. В форме и темном цвете глаз отчетливо прослеживалось семейное сходство с дочерью, однако волосы правителя были светлыми. Идеально подстриженные, они красиво обрамляли лицо с резкими чертами. Высокая спинка трона за спиной короля казалась частью его долговязой фигуры. Он обвел взглядом каждого из троих подростков и коротко кивнул Джейми. Юноша, не меняя бесстрастного выражения лица, ответил тем же.

По правую руку короля сидела сухощавая пожилая женщина, чьи длинные седые волосы были забраны наверх и уложены пышными волнами. Не требовалось быть детективом, чтобы сообразить: это бабушка Элли. Ее спину поддерживала темно-синяя подушка с золотыми кистями, а в руке она держала великолепную трость с набалдашником в виде волчьей головы, отлитой из золота. То, как престарелая дама сжимала рукоять трости, свидетельствовало не о слабости, а наоборот, властности, привычке командовать и требовать подчинения. Когда она устремила холодный взор на Лотти, по спине у девочки пробежал холодок. «Злая колдунья», – невольно подумалось ей. В облике старухи определенно присутствовало нечто, наводящее ужас.

Слева от короля, сцепив руки за спиной, стоял высокий мужчина, один глаз у которого, кажется, был стеклянным. Он улыбнулся вошедшим, задержав взгляд на Лотти чуть дольше, чем той хотелось бы.

– Ее королевское высочество принцесса Элинор Пруденс Вулфсон… – начал человек с искусственным глазом.

«Что я здесь делаю? – спросила себя Лотти. – Мне тут не место!»

– …испросила официальной аудиенции у его величества по вопросу применения Акта Шесть. Уместность данного прошения и возможность его удовлетворения в настоящее время рассматриваются. Контраргументом в данном случае служит… – Стеклянноглазый прокашлялся и повторил: – Контраргументом в данном случае служит тот факт, что принцесса, по словам королевы-матери, «в течение длительного времени демонстрирует исключительно разочаровывающее поведение и нарушает все установленные договоренности».

Лотти вспомнила, как Элли рассказывала ей о своих побегах и с какой легкостью юная принцесса шла на обман.

Бабушка Элли стукнула тростью о мраморный пол и издала короткий смешок, скорее похожий на карканье.

– Разочаровывающее? – От ее резкого голоса Лотти вздрогнула. – По-моему, я выразилась иначе. Кто-то может подумать, что мы вообще возлагали на тебя какие-то надежды, дорогая Элинор.

Ни Элли, ни Джейми никак на это не отреагировали.

Король потер лоб и тяжело вздохнул.

– Принято к сведению, матушка, – сказал он, и Лотти вдруг поняла: его величество жаждет присутствовать при этом мероприятии не больше, чем она сама. – Что ж, хорошо. Приступим.

Человек с искусственным глазом снова прочистил горло.

– Мисс Шарлотта Эдит Тыквен, – начал он.

– Тыквен? – едко переспросила старуха. – Какая странная фамилия! – Интонация, с которой она выплюнула слово «странная», подразумевала, что фамилия, по ее мнению, просто идиотская.

Лотти опустила глаза на блестящий пол, отчаянно пытаясь скрыть смущение и растущий страх. Король кашлянул и жестом велел продолжать.

– Мисс Шарлотта Тыквен, урожденная Шарлотта Эдит Карран…

Лотти со свистом втянула воздух, услышав свое полное имя, произнесенное вслух. Покосившись на Элли, она заметила, что та нервно кусает нижнюю губу. Лицо Джейми оставалось непроницаемым.

– …обучается в десятом классе в школе Роузвуд-Холл, проживает в одной комнате с принцессой Элинор, аристократического происхождения не имеет. Ранее проживала в городе Сент-Айвс, графство Корнуолл, вместе с мачехой, Биди Карран. В сентябре этого года переехала в Роузвуд-Холл на все время обучения. Мать скончалась пять лет назад от лейкемии, отец работает…

Казалось, это никогда не закончится. Полностью одетая, Лотти еще никогда в жизни не чувствовала себя более обнаженной. Что здесь происходит? К чему это все? Ей плохо, у нее кружится голова. Чужие люди вытащили на белый свет те стороны ее жизни, от которых она пряталась, и теперь рассматривают биографию Лотти Тыквен под увеличительным стеклом, как насекомое на уроке биологии. Ее вдруг охватила злость на Элли. Она ведь просила предупредить, чего ждать от сегодняшнего дня! Могли бы и объяснить, зачем это нужно. Ох, если бы она хоть что-нибудь понимала…

– Достаточно!

– Хватит, мы поняли.

Это Элли и Джейми одновременно пришли ей на выручку.

Может, Джейми не такой уж и плохой?

Лотти с удивлением отметила сочувственный взгляд короля.

– Давайте к последнему пункту, – коротко приказал он.

– …По большинству предметов, за исключением физкультуры и математики, входит в первую десятку учеников; по истории и английской литературе в настоящее время занимает второе место в классе.

Джейми взглянул на Лотти, и непроницаемая маска на миг исчезла с его лица: он как будто хотел удостовериться, что проверяющие не спутали девочку, о которой идет речь, с той, что стоит перед королем. Затем он усмехнулся, и язвительность его усмешки отбросила Лотти к моменту их первой встречи.

– Одна из двадцати двух студентов за всю историю Роузвуда, обучавшихся за счет социальной стипендии по исключительным обстоятельствам. На Айви распределена по личному указанию профессора Девайн.

Сердце Лотти бешено забилось в груди; она не сомневалась, что окружающие заметили эту пульсацию даже сквозь блузку. Этим людям известно о ней даже то, чего не знала она сама! Да, она привыкла много и упорно трудиться, это не секрет, она гордилась своей целеустремленностью и мечтала достичь успеха, но тыкать ее же собственной биографией ей в лицо, а потом вслух зачитывать перед королевским семейством список достижений – включая те, о которых она не подозревала, – это как-то… унизительно.

Джейми сомневается, что все перечисленное – правда? Если обычная, ничем не примечательная девочка упорно идет к цели, что в том смешного?