Элли пожевала губу, а Джейми выпрямился и подошел к Лотти.

– Ты права, – подтвердил он.

– Да? – растерялась она. Ей не померещилось? Джейми только что согласился с ее словами?

– Да. Конечно, следовало ввести тебя в курс дела. Но у Элли на самом деле не было выбора, – сухо сказал юноша.

– Прости, Лотти. Мне правда очень жаль. – Элли убрала со лба прядь волос, и Лотти по глазам увидела, что та говорит всерьез.

– Я тебя прощаю. И с радостью буду твоим портманом. Так надо. Только давай пообещаем друг другу: больше никаких секретов.

Лотти подняла вверх мизинец, как в детстве, и Элли со смехом подцепила его своим мизинцем.

– Обещаю.

***

На следующее утро в самолете Джейми сел рядом с Лотти и сделал это настолько бесшумно, что она ничего не почувствовала. Когда он позвал ее по имени, Лотти резко обернулась, и подростки непременно ударились бы лбами, если бы на этот раз Джейми с легкостью не уклонился в сторону. По его лицу, как обычно, ничего нельзя было прочесть. Теперь Лотти доверяла ему чуть больше, но все равно нервничала в его присутствии.

– Я действительно полностью с тобой согласен, – сказал Джейми. – Неправильно было держать тебя в неведении. Тебя вообще не стоило привозить во дворец и рассказывать о портманах. И уж точно не следовало предлагать тебе эту должность.

Лотти онемела. И как она сразу не поняла! По мнению Джейми, она – посредственность, которая не справится с обязанностями портмана. Большую часть своей жизни Лотти сталкивалась с тем, что люди недооценивают ее способности, и все равно слова Джейми уязвили ее в самое сердце.

– Я… – голос Лотти дрогнул, она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Ей так хотелось, чтобы в нее поверили, сочли достойной роли портмана, даже если она сама пока не была уверена в том же самом. – Вот увидишь, Джейми, я еще тебя удивлю.

Он посмотрел на нее с какой-то непонятной грустью, вздохнул и вытащил из кармана куртки маленькую потрепанную книжечку в кожаном переплете с серебристым цветочным орнаментом, блестевшем при дневном свете. Джейми положил книжечку на колено Лотти; почувствовав его прикосновение, она сжалась.

– Не сомневаюсь, – с привычной язвительностью сказал он, потом встал и, не говоря более ни слова, ушел на другое место.

Лотти опустила глаза, осторожно открыла первую страницу и прочла надпись, выведенную изящным курсивом:

Я, Оскар Одвуд, портман покойного Хенрика Вулфсона, собрал истории и советы портманов со всего мира, чтобы передать и расширить наш общий опыт. Пусть эта книга поможет всем, кто подвизается в сомнительной роли Верного Подставного.

Лотти перелистала сборник: многочисленные страницы были заполнены иллюстрациями и записями разным почерком на разных языках. Книга точно излучала собственную магию, как если бы содержащиеся в ней тексты были священными. Лотти аккуратно спрятала томик в сумку – все равно усталость не позволит оценить его пользу прямо сейчас – и прислонилась головой к иллюминатору, чтобы понаблюдать за взлетом.

Пушистые облака расходились в стороны под брюхом самолета, в образовавшихся отверстиях проглядывали заснеженные пейзажи Маррадовы. Лотти оглянулась на Элли – принцесса спала, накрыв лицо книжкой под названием «Благовоспитанные женщины редко вершат историю». Джейми читал «Сон в летнюю ночь», сосредоточенно делая пометки. Вышколенная обслуга и роскошь частного самолета, казалось, не имели для обоих ни малейшего значения. И в Элли, и в Джейми была какая-то завидная легкость – так естественно чувствовали себя эти двое, так уверенно обозначали свои цели и желания перед миром.

Лотти как будто позволили через щелочку заглянуть в царство элиты, к которому она не принадлежала. Роузвуд-Холл, портманы при королях, Вулфсоны – все это казалось нереальным, а после чудесной ночи, проведенной во дворце, Лотти отчаянно хотелось стать частью этого мира. Облачность за бортом быстро сделалась плотной, внизу было уже ничего не разглядеть, и Лотти вдруг ощутила, какое огромное расстояние отделяет ее от земли. Нужно найти свое место в жизни, решила она.

-22-

Лотти крутилась и ворочалась, но сон хоть убей не шел. Одеяло было слишком жарким, воздух – слишком холодным, не помогал даже подсчет овец. Это была десятая бессонная ночь после возвращения из Маррадовы, и Лотти начала думать, что уже никогда не сможет заснуть.

Она посмотрела на безмятежно спящую Элли и неохотно села в кровати: пора готовиться к новому дню. Лотти понимала: ни в коем случае нельзя проболтаться о проблемах со сном Джейми или Элли, иначе те сочтут, что она не годится на роль портмана. На тумбочке зазвонил будильник в форме большой ягоды клубники; сигнал означал, что пришло время субботней тренировки с Джейми – Лотти называла эти занятия «школой принцессы».

Элли сладко потянулась, во весь рот зевнула и, еще не до конца проснувшись, спустила ноги с постели.

– Элли, тебе совсем не обязательно идти. Спи дальше, если хочешь, – вполголоса сказала Лотти, опасаясь громким разговором спугнуть хрупкую тишину раннего утра.

Элли снова зевнула.

– Неа, – покачала она головой, глядя перед собой мутным взглядом, и потерла щеки, чтобы взбодриться. – Если тебе приходится вставать ни свет ни заря на «принцессины уроки», то я обязана страдать вместе с тобой, а иначе нечестно.

Конечно, Лотти только порадовалась этому заявлению.

***

С Джейми они встретились в одной из учебных аудиторий Айви, окна которой выходили на Розовый лес. Солнце еще не взошло, и Лотти с трудом удавалось не клевать носом в душной комнате, набитой пыльными книгами. Джейми мерил комнату шагами, Элли делала «домашку», Лотти корпела над переводом со старомарравского. После возвращения из дворца ее дни превратились в строго распланированную череду занятий – школьных, домашних, дополнительных и тех, что относились к «умению быть принцессой». К повышенным нагрузкам Лотти было не привыкать: перед поступлением в Роузвуд она трудилась день и ночь, но сейчас из-за длительной бессонницы чувствовала себя разбитой.

– Sets?

– Принц.

– Sessa?

– Принцесса.

– Хорошо.

Джейми сделал пометку в блокноте, который завел специально для уроков с Лотти. Его лицо, по обыкновению, не выражало эмоций, и Лотти не могла определить, доволен ли он ее успехами.

– Не понимаю, к чему учить этот древний язык? На нем уже сто лет никто не разговаривает, – вмешалась Элли.

Джейми недовольно поморщился: с самого начала принцесса только и делала, что придиралась к выстроенному им плану занятий.

– Умное замечание, Элли. Лотти, будь добра, вспомни историю развития марравского языка.

Лотти мысленно застонала. Стоит Элли отпустить замечание, как Лотти тут же должна что-нибудь «вспомнить». Она на секунду зажмурилась, отгоняя усталость.