– Либуше! Забери ты Марильку! Да, Геральт, не думал я. РасспрашивалСотника, трактирщика из «Золотого Двора», о новиградской компании. Та ещешайка. Некоторых узнали.

– Да?

– Тот, со шрамом на морде, Ногорн, бывший приближенныйАбергарда из так называемой ангренской вольницы. Слышал о такой вольнице? Ясно,кто не слышал. Тот, которого кличут Десяткой, тоже там был. И даже если не был,думаю, его прозвище пошло не от десяти добрых дел. Чернявый полуэльф Киврил –разбойник и профессиональный убийца. Вроде имеет какое-то отношение к резне вТридаме.

– Где-где?

– В Тридаме. Не слышал? Об этом много было шуму. Три…Ну да, три года назад, потому как Марильке тогда было два годка. Барон изТридама держал в яме каких-то разбойников. Их дружки, среди них, кажется, иполукровка Киврил, захватили паром на реке, полный пилигримов, а дело было вовремя Праздника Нис. Послали барону требование: мол, освободи всех. Барон, делоясное, отказал, и тогда они принялись убивать паломников по очереди, одного задругим. Пока барон не смягчился и не выпустил их дружков из ямы, они спустилипо течению больше десятка. Барону за это грозило изгнание, а то и топор: однизаимели на него зуб за то, что он уступил, только когда прикончили стольких,другие подняли шум, что-де очень скверно поступил, что, мол, это был прен…прецендент, или как его там, что, дескать, надо было перестрелять всех там изарбалетов вместе с заложниками или штурмом взять на лодках, не уступать ни напалец. Барон на суде толковал, что выбрал Меньшее Зло, потому как на паромебыло больше четверти сотни людей, бабы, ребятня…

– Тридамский ультиматум, – прошепталведьмак. – Ренфри…

– Что?

– Кальдемейн, ярмарка.

– Ну и что?

– Не понимаешь? Она меня обманула. Никуда они невыедут. Заставят Стрегобора выйти из башни, как заставили барона из Тридама.Или вынудят меня… Не понимаешь? Начнут мордовать людей на ярмарке. Ваш рынокпосреди этих стен – настоящая ловушка!

– О боги, Геральт! Сядь! Куда ты, Геральт?

Марилька, напуганная криком, разревелась, втиснувшись в уголкухни.

– Я ж тебе говорила, – крикнула Либуше, указываяна Геральта. – От него одна беда!

– Тихо, баба! Геральт! Сядь!

– Надо их остановить. Немедленно, пока люди не хлынулина рынок. Собирай стражников. Когда будут выходить с постоялого двора, за шеиих и в яму!

– Геральт, подумай. Так нельзя, мы не можем их тронуть,если они ничего не сделали. Станут сопротивляться, прольется кровь. Этопрофессионалы, они вырежут мне весь народ. Если слух дойдет до Аудоена, полетитмоя голова. Ладно, соберу стражу, пойду на рынок, буду следить за ними…

– Это ничего не даст, Кальдемейн. Когда толпа повалитна площадь, ты уже ничем не успокоишь народ, не остановишь панику и резню. Ихнадо обезвредить сейчас, пока рынок пуст.

– Это будет беззаконие. Я не могу допустить. Что дополуэльфа и Тридама – это может быть сплетня. Вдруг ты ошибаешься, и что тогда?Аудоен из меня ремни нарежет!

– Надо выбрать Меньшее Зло!

– Геральт! Я запрещаю! Как войт, запрещаю! Положи меч!Стой!

Марилька кричала, прикрыв мордашку ручонками.

Киврил, заслонив глаза ладонью, посмотрел на солнце,выползающее из-за деревьев. На рынке начиналось оживление, погромыхивалитележки и возы, первые перекупщики уже заполняли палатки товаром. Стучалмолоток, пел петух, громко кричали чайки.

– Намечается чудесный денек, – молвил Десятказадумчиво. Киврил косо глянул на него, но смолчал.

– Как кони, Тавик? – спросил Ногорн, натягиваярукавицы.

– Готовы, оседланы. Киврил, их все еще мало на рынке.

– Будет больше.

– Надо бы чего пожрать.

– Потом.

– Как же! Будет у тебя потом время. И желание.

– Гляньте, – неожиданно сказал Десятка.

Со стороны главной улочки приближался ведьмак, обходилприлавки, направляясь прямо к ним.

– Ага, – сказал Киврил. – Ренфри была права.Дай-ка самострел, Ногорн.

Он сгорбился, натянул тетиву, придерживая ногой стремечко.Тщательно уложил стрелу в канавке. Ведьмак шел. Киврил поднял арбалет.

– Ни шага дальше, ведьмак!

Геральт остановился. От группы его отделяло около сорокашагов.

– Где Ренфри?

Полукровка скривил свою красивую физиономию.

– У башни. Делает чародею некое предложение. Она знала,что ты придешь. Велено передать тебе две вещи.

– Говори.

– Первое – послание, которое звучит так: «Я есть то,что я есть. Выбирай. Либо я, либо то, другое, меньшее». Вроде бы ты знаешь, вчем дело.

Ведьмак кивнул, потом поднял руку, ухватил рукоять меча,торчащую над правым плечом. Блеснул клинок, описав круг над его головой. Онмедленно направился в сторону группы.

Киврил мерзко, зловеще рассмеялся.

– Ну-ну! Она и это предвидела, ведьмак. А посему сейчасты получишь то второе, что она велела тебе передать. Прямо меж глаз.

Ведьмак шел. Полуэльф поднес самострел к лицу. Стало оченьтихо.

Звякнула тетива. Ведьмак махнул мечом, послышался протяжныйзвон металла по металлу, стрела, крутясь, взмыла вверх, сухо ударилась о крышу,загромыхала в сточной трубе. Ведьмак шел.

– Отбил… – охнул Десятка. – Отбил в полете…

– Ко мне, – скомандовал Киврил.

Лязгнули мечи, вырываемые из ножен, группа сомкнула плечи,ощетинилась остриями.

Ведьмак ускорил шаг, его движения, удивительно плавные и мягкие,перешли в бег – не прямо, на ощетинившуюся мечами группу, а вбок, обходя ее посужающейся спирали.

Тавик не выдержал первым, двинулся навстречу, сокращаярасстояние. За ним рванулись близнецы.

– Не расходиться! – рявкнул Киврил, вертя головойи потеряв ведьмака из виду. Выругался, отскочил в сторону, видя, что группараспадается, кружится между прилавками в сумасшедшем хороводе.