Частные лица начали мелиорацию Понтийских болот и земель вокруг Равенны (а затем обратились к королю с просьбой пожаловать им земли, которые теперь были пригодны под возделывание и выпасы, и тем самым возместить потраченные средства). Оживилось городское строительство, примерами которого можно считать многочисленные храмы Равенны, Павии и Вероны, построенные при Теодорихе и его наследниках.

Однако по эдикту Теодориха, то есть своду общих для готов и римлян законов, видно, насколько острой была нехватка рабочих рук, насколько зыбким было положение собственников и насколько распространены были насилие и злоупотребления магнатов по отношению к мелким земледельцам.

Обобщая, можно сказать, что короли-германцы, правившие в землях прежней империи, прекрасно осознавали несопоставимость того, что они разрушили, с тем, что было в их силах построить. Все они старались восстановить некоторые из римских строений или хотя бы поддержать их работоспособность. Но беспощадное время смеялось над усилиями варваров. К тому же для ремонта сложных инженерных сооружений наподобие терм или акведуков остро не хватало специалистов и инфраструктуры.

За десять лет пребывания заложником в Константинополе Теодорих превосходно усвоил основы римской философии власти. Изложенные вкратце, они выглядят примерно так: варварство — это хаос, цивилизация — порядок и подчинение закону. Земную власть правителю вручает Бог, и, помимо Божьей воли, никто не может обладать мирской властью. Римскую империю Бог наделил властью как инструментом для совершенствования народов. Поэтому римская власть, императорская власть — непременная часть божественного мирового порядка, а римский образ жизни и классическое образование угодны Богу.

Решив подчеркнуть, что для власти все христиане равны, Теодорих заложил для христиан-ортодоксов новый кафедральный собор Сан-Витале и — одновременно — арианские церкви, не менее великолепные.

На отделке экономить не стали. В Равенне и сегодня туристы любуются мозаиками VI века, в том числе политически подкорректированными мозаиками Сант-Аполлинаре-Нуово, которые прежде изображали Теодориха на троне. Против него изображены Христос Вседержитель и божественные небеса. Арианская базилика и арианский баптистерий тоже стоят по сей день.

Теодорих хорошо разбирался в символах и их политическом значении: высшая, небесная власть составляла пару и защиту власти низшей, земной, данной божественной волей. Остготский король изучил имперский культ сакрального правителя, который затем восстановил и тщательно поддерживал. Триумфальное вступление Теодориха в Рим в 500 году было полностью скопировано с древней церемонии adventus, провозглашавшей святость правления.

Теодорих вошел в Рим как император. Далеко за границей города, у подножия Монте Марио, его встретили «сенат, народ и духовенство», и король выслушал их приветствия. Оттуда правитель Италии, германец и арианин, направился в базилику Святого Петра и там помолился на могиле апостола, а затем процессия по мосту от мавзолея Адриана направилась в Рим. Через триста лет этот ритуал въезда скрупулезно повторит Карл Великий, а за ним и другие германские императоры Средневековья.

Остготский король въехал в запустевший императорский дворец на Палатине и с пышной церемонией (истосковавшиеся по зрелищам римляне были в восторге!) вступил в сенатскую курию. Там Теодорих выслушал хвалебное слово сенатора Боэция и у подножия опустошенного и разграбленного Капитолия, меж изуродованных статуй и разбитых мраморных плит, обратился к народу с приветствием, которое, видимо, составил сам. На корявой латыни он кратко заверил римлян, что сохранит все прежние установления императоров и для верности повелевает выгравировать это обещание на медной доске.

Все эти юридические и церемониальные красоты имели целью легализовать бесцеремонную стратегию готов и известить всех, что власть Теодориха — истинно римская: она, во-первых, от Бога, во-вторых — хранит и уважает римский закон, и в-третьих — сохраняет invicta Roma, непобедимый Рим.

Политический и тактический гений, Теодорих понимал, что налоговую базу силой не завоюешь. Налоги — дело политическое. Ему требовалось снискать (а если нужно, то и купить — покровительством, должностями, защитой собственности) симпатию римских подданных, прежде всего самых богатых и влиятельных из них — старой землевладельческой элиты и церкви. Эти люди теперь могли быть уверены, что опоры их собственности не пошатнулись и, следовательно, с новой властью можно сотрудничать, то есть собирать налоги и платить их.

Древний город потряс короля. Этот прожженный политик, жестокий и рациональный человек, хорошо знакомый с имперским Константинополем, был тронут величием города, который все еще оставался тем же, каким его знала исчезающая на глазах античность. Даже в упадке Рим оставался величественным. Теодорих вслед за западноримскими императорами запретил ломать статуи и разорять храмы и назначил чиновника, который должен был следить за сохранностью многочисленных изваяний, мраморных и бронзовых.

Римский сенат V века уже не был языческим и состоял из ортодоксальных христиан. Однако влияние сената снижалось, а влияние римских епископов росло как в самом Риме, так и в Италии в целом.

Первая причина этого влияния состояла том, что Римская епархия со времен императора Константина была изрядно наделена землей, и ее владения постоянно росли. К началу VI века римские епископы-папы по богатству превзошли любой из сенаторских родов.

Вторая причина лежит в мудрости и таланте, с которым епископы пользовались имперскими управленческими традициями и издавали документы по образцам императорской канцелярии. Эта преемственность вызывала безоговорочное доверие мирян.

Третья причина видится в удачном насаждении и развитии культа первого римского епископа — апостола Петра. Этот культ неявно подтверждал главенство Рима над прочими епископскими кафедрами: слово преемников святого Петра, то есть его наследников, имело среди христиан больший вес. Благодаря завоеванному римскими епископами авторитету им удалось отстоять учение святого Августина и африканских отцов Церкви, то есть ортодоксию, перед лицом германского арианства и варварских королей. Эти обстоятельства возвысили малоизвестную в IV веке Римскую кафедру к славе V века и последующих столетий.

Теодорих, разумеется, стремился установить дружественные связи с правящими домами вестготов, бургундов и франков. Одну из дочерей он выдал замуж за короля вестготов Алариха II, наследовавшего Эйриху, другую — за Сигизмунда, ставшего после смерти его отца Гундобада королем бургундов. Сестра Теодориха по имени Амалафрида вышла за короля вандалов Трасмунда.

Брак Амалафриды фактически прикрывал остготскую оккупацию Сицилии. Вандалов, которые в 491 году попытались воспользоваться войной Теодориха с Одоакром, он тогда же выгнал с Сицилии.

В 500 году невеста вандальского короля прибыла на свадьбу в Северную Африку в сопровождении отряда в пять тысяч готских мечей, которые не покинули вандальские земли и после свадьбы.