изголовьях. Одно из них, чуть выше остальных, вероятно, предназначалось для короля. Три занимали Гэсса, Лейгни и подоспевшая Дейзи.

Те, что пустовали, очевидно, ждали Эльгер и меня, Дэра, сына Дэфка… Моё место! Место моего отца, деда!

Я поднял голову: над Правителями Саора во всю стену красовалось знакомое изображение драконоподобного крылатого зверя. Именно такой украшал запястья синеглазого мага и каждый камень его ожерелья. Но то, что я раньше принимал за рога, оказалось короной на могучей голове. Зверь этот не был похож ни на одно из созданий Саора. Он как бы собрал в себе черты каждого из них – крылья хоренга, голову тихэни, перья тонха… Он являлся воплощением Саора, этот диковинный зверь.

«У него есть имя, – услышал я приятный голосок Тэнга. – Имя символа королей Саора».

Я оглянулся. Философ по-собачьи улыбался, не сводя с меня мудрого, проницательного взгляда. Рядом стояла Эльгер, и на её губах тоже играла улыбка.

– Какое имя?

«Угадай!»

Но я был не в состоянии разгадывать загадки. От волнения я не чувствовал ни рук, ни ног, и только пожатие матери вернуло меня в реальный мир. Вдруг, как по мановению волшебной палочки, дружный шум тысяч голосов стих, и в наступившей тишине выступивший вперёд Лэнг провозгласил:

– Джэд, сын Аргена, король Саора!

Принцессы поднялись, остальные, в том числе и я с Эльгер, опустились на одно колено.

Он шёл через зал с воистину королевским достоинством – высокий, стройный, гордый человек с ослепительно сверкающей короной на уверенно поднятой голове. Серебряная мантия, небрежно перекинутая через плечо, летела следом. И по благоговейному вниманию, по восторженному трепету, с которым следили за ним все собравшиеся, я признал: Саор любил своего короля! Я заметил, как Гэсса сморгнула слезинку, – и дрогнул. Чем же он заслужил такое всеобщее восхищение, мой старший брат, всего восемь лет правящий этим древним миром?!

Джэд слегка склонил голову, приветствуя принцесс, и развернулся к нам. Моё сердце пропустило один удар, другой… и забилось в сто раз быстрее.

– Дэйкен?!!

Принцессы подавили улыбки. Эльгер изо всех сил сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Зэльтэн дёрнула меня за руку, призывая к молчанию. В неповторимых, изумительных, невероятных синих глазах короля вспыхнули те самые искры, что очаровали меня…

Вот теперь точно врежу! Церемония закончится – выловлю и всё скажу, что я о тебе думаю! Сам предложил!!! За то, что… нет, не врёшь! Но недоговариваешь так, что и лгать не надо!

Я вновь глянул на изображение существа, символизирующее власть королей Саора. Теперь мне незачем было угадывать его имя. Я только что произнёс его вслух. Я понял и смех принцесс, и упоминание Гэссы о прозвищах, и подлинный смысл Поединка, и ту требовательность, что проявлял по отношению к королю мой синеглазый спутник. Все кусочки мозаики встали на свои места. Знание Дэйкеном Земли. Уверенность, что никто не встрянет между ним и невестой короля. Украшения, которые вряд ли с такой гордостью носил бы человек, пренебрежительно обозвавший «безделушками». Да, король не носил Цепь – Хранитель подобрал для него более приметные знаки! Я зря обвинял его: он был со мной с самого начала. Кем ещё он мог быть, этот непостижимый, властный парень! Он и держался всегда, и поступал, как король, ответственный за судьбу каждого в его мире, – Джэд, синеглазый красавец и сильнейший маг Саора!

Мне не нужно было слушать, что он говорит присутствующим: самое важное, что мог бы сказать мне Правитель мира, я уже услышал от своего спутника на вершине Эриэжа, и слова те врезались в душу навсегда.

Джэд… даже имя у тебя красивое! Ты несносный и скрытный тип, но… я горжусь тобой! А ещё… как выразить это?!

Ты мне дорог, как не был дорог ни один человек до тебя.

Джэд поймал мой взгляд и улыбнулся мне – так, словно мы снова стояли с ним вдвоём под вегеком. Словно он слышал мои мысли. Или думал то же самое.

Церемония шла своим ходом. Я, коленопреклонённый, поклялся в верности королю Саора. Пять тысяч разных голосов, радостных и возбуждённых, подхватили моё имя – Дэр, сын Дэфка, принц Соледжа! Но только он один, принимая клятву, виновато шепнул мне на ухо неразличимо для других:

– Дэрэк…

Наверно, я его прощу… Да я вообще на него сердиться не могу! Потому что для меня Саор – это он. Это в сиянии его синих глаз отразилось Сэрбэл, чистое сиреневое небо, гребень Эриэжа и вершина Солха. Он – та цепь, что связала меня с моим миром – миром, куда я вернулся только благодаря ему.

– Дэрэк, ну, извини…

– Не дождёшься, – ответил я еле слышно. – Погоди, сейчас всё закончится – мы ещё поговорим… мой Синеглазый.

ПРОДОЛЖЕНИЕ

Джэд, король Саора, двадцатитрехлетний красавец с глазами столь невероятно синими, что редко кто называл его иначе, нежели Синеглазый, проснулся в парадных покоях Оржа – великолепного дворца и исконной резиденции всех Правителей королевства.

Сон его был недолог. Накануне выдался напряжённый день. Помимо намеченных дел, весь вечер королю пришлось посвятить улаживанию ссоры двух почтенных семейств тихэни. Хотя жили они у истока Орше и мирить их следовало бы принцессе Осха, Лейгни не справилась сама и примчалась во дворец в крайнем волнении и с просьбой о помощи. Выслушав её, Джэд про себя решил, что особенно тревожиться не из-за чего. Однако Лейгни он этого говорить не стал, а отправился вместе с ней к ссорящимся, выяснил подлинные причины взаимных обид и помог положить им конец, упредив назревающий Поединок.

В Орж он вернулся уже при восходящей Тэор, еле-еле успев до Слияния. Королева Эльгер, его юная жена, настояла, чтобы Джэд хоть часть дел, отодвинутых визитом Лейгни, перенёс на утро, возмущённо заявив, что отдых необходим и королям. А Дэрэк, младший брат и принц Соледжа, юноша весьма решительный и настойчивый во всём, что касалось его Синеглазого, ещё и проследил, чтоб Джэд не ускользнул тайком.

Как бы ни поздно он лёг, поднялся Синеглазый одним из первых в замке. Ночь ещё только готовилась уступить место длинному ясному дню, а золотистое сияние Тэор – мягкому серебряному свету Сэрбэл, притаившемуся за тёмным гребнем гор. Из окон королевской спальни Эриэж был виден особенно хорошо, выступая хребтом исполинского чудовища, окаменевшего и наполовину ушедшего вглубь материка. Когда-то, в момент сотворения мира, оно выползло из Океана, волоча тяжёлый хвост по пескам Корха, оставляя за собой дюны, и навечно застыло, в последний миг вскинув оскаленную пасть – высочайший в Саоре пик Ардэг. Время исказило очертания зверя, земля вобрала в себя его туловище и лапы, но Джэду всегда чудилось нечто живое в изломах горного кряжа.

Синеглазый потянулся. Отбросив лёгкое шелковистое одеяло, соскочив с постели, он как был босой, полуодетый, подошёл к