Лайла создала здесь нечто замечательное, и в душе Рида шевельнулось что‑то вроде восхищения ею. Когда ее сотрудники бросились на спонтанное совещание, Рид наблюдал, с какой радостью выслушивала Лайла все последние новости. Только сейчас он в полной мере осознал, скольким она пожертвовала, чтобы остаться с ним и помочь с Рози. Эти люди дружили со Спринг, этот город его сестра называла родным, и Рид слушал истории о ней, заставлявшие его грустно улыбаться и в который раз сожалеть об их ссоре.

Остаток дня пролетел быстро. Они осмотрели город, сделали остановку на ужин, а потом прогулялись к озеру, где Майк покормил хлебом и без того откормленных уток. Впервые за долгие годы Рид замедлил темп своей жизни настолько, чтобы по‑настоящему насладиться моментом. И теперь, бредя здесь тихим вечером с Лайлой и детьми, он ощущал покой, которого никогда не знал прежде.

Это беспокоило его. Он все больше привязывался к Лайле. И это было неразумно. Она не собиралась оставаться с ним. У них не было будущего. Существовало только сейчас.

— Ты в порядке? — Голос Лайлы прозвучал тихо, ведь в комнате напротив спали дети.

— Да, почему ты спрашиваешь?

— Не знаю, ты выглядишь… отрешенным.

— Пустяки. Просто думаю о работе.

Она засмеялась и забралась в постель.

— Брось, Рид! Тебе позволительно хотя бы изредка не работать.

— Ты права. — Он обратил на нее взгляд. — Хочешь догадаться, о чем я думаю сейчас?

Она улыбнулась, и от этого медленного, соблазнительного изгиба ее рта тело Рида будто пронзили разряды молний.

— Это слишком просто.

Оказавшись с Лайлой на постели, он притянул ее ближе, так, что ее тело прижалось к его крепкой плоти, а потом наклонился и поцеловал ее. Рид ощутил ее волшебный вкус, и все заботы отступили. Сейчас существовал только этот миг. Мысли, тревоги, проблемы — все это могло подождать. Он хотел только ее.

Лайла подалась ему навстречу, и он скользнул рукой вниз по ее телу, исследуя ее жар, ее изгибы, ее роскошные формы. Она была такой отзывчивой, и это заставляло его двигаться настойчивее и быстрее, чем когда‑либо прежде. Она царапала его спину, и он чувствовал каждое обжигающее кожу прикосновение.

Они двигались вместе, и тишину нарушали лишь приглушенное дыхание, еле слышные слова и мягкие движения. Войдя в ее тело, Рид стал двигаться в медленном, осторожном ритме. Он опустил взгляд на Лайлу — и потерялся в ее глазах. Она коснулась его лица, притянула к себе для поцелуя, и Рид вобрал в себя ее стон блаженства, когда она достигла пика, к которому оба мчались. Через мгновение Рид присоединился к Лайле, склоняясь к ней, впитывая ее аромат.

Когда они, переплетясь телами, уже лежали в темноте и переживали послевкусие, Рид услышал, как проснулась Рози. Он понял, что через несколько минут она начнет вопить, разбудив заодно и Майка.

— Я сейчас, — прошептал он и голым вышел из комнаты. Вскоре он и правда вернулся, неся на руках сопящую малышку, лицо которой озарилось улыбкой при виде Лайлы.

Рид лег на кровать, устроив Рози между ними. Крошка гулила, хлопала ручками и хихикала, чувствуя себя счастливой оттого, что не осталась одна в темноте.

— Когда она заснет, я отнесу ее обратно в кроватку, — сказал Рид, целуя ребенка в лобик.

— На это может потребоваться какое‑то время, — ответила Лайла, пока Рози играла с ее пальцами.

— Время у нас есть.

«Не очень‑то и много», — добавил Рид про себя.

Лежа вот так, глядя на женщину и ребенка, которые общались с помощью улыбок и поцелуев, Рид вдруг осознал, что они напоминают семью. И нахмурился в темноте.

* * *

— У меня плохие новости, — сказал Рид, кладя свой портфель на ближайший стул. Он быстро оглядел пляжный домик в Малибу, в котором Карсон Дюк жил с момента расставания с женой. Дом был светлым, здесь царили белый и синий тона, и стоял он практически на песке. Из открытых застекленных дверей до Рида доносился шум волн.

Повернувшись, Карсон взглянул на Рида, и его глаза вспыхнули беспокойством.

— Тия? С ней все в порядке?

Удивительно. Они находились в самом разгаре развода, но этот человек реагировал так, словно они все еще любят друг друга, словно их по‑прежнему связывают серьезные отношения. Страх стремительно захлестнул Карсона Дюка, и Рид поспешил успокоить клиента:

— С ней все в порядке. Но она не подписала документы по разделу имущества, поэтому нам придется прибегнуть к помощи посредника в суде.

Карсон обмяк от облегчения, потом издал нервный смешок и задумчиво почесал лицо.

— Слава богу. А разбирательство с посредником — ерунда. Главное — она в полном порядке.

Он повернулся, прошел в открытые двери на облицованную камнем террасу и откинул голову, подставив лицо ветру. Рид прошел следом и помедлил, осматриваясь.

Пасмурная погода не испугала серфингистов, сидевших на своих досках в ожидании новой волны. А растянувшиеся на песке женщины в одних только бикини заворачивались в полотенца, принимая искусные позы.

Рид уставился на сизую воду.

— Смею заметить, вы совершенно не похожи на моих обычных клиентов, этих «практически бывших мужей».

Уголок рта Карсона поднялся в безрадостной улыбке.

— Я уже говорил вам, я не ожидал, что мы с Тией вот так закончим. — Он хмуро смотрел на океан. — Я даже не могу сказать, когда все пошло прахом. Я должен был понять это, не так ли? Должен был знать, почему мы разводимся.

При обычных обстоятельствах Рид поведал бы Карсону о том, что супруги разводятся, когда понимают, что их брак не работает. Но сейчас это почему‑то звучало для него жалко и неубедительно. Как ни странно, за время бракоразводного процесса Рид с Карсоном стали кем‑то вроде друзей, и Рид чувствовал, что должен был сказать парню нечто большее, чем эту банальность.

— Не знаю, Карсон. — Рид сунул руки в карманы. — Иногда мне кажется, что все просто идет не так, и невозможно осознать, когда именно брак летит в тартарары.

Карсон хмыкнул:

— А я‑то думал, вы скажете, что никогда этого не испытывали. Вы говорите так, словно сами пережили эту катастрофу.

— В некотором смысле — да, — задумчиво произнес Рид. — Моим родителям нравится быть женатыми. Они снова и снова вступают в браки. Благодаря им у меня десять сродных братьев и сестер, а в ближайшее время родится еще один ребенок.

Карсон присвистнул — то ли восхищенно, то ли сочувственно.

— Ребенком я наблюдал слишком много разводов, и могу сказать, что ни один из моих родителей не смог бы объяснить причину расставания.

До сих пор Рид понятия не имел, почему его родители прыгали от брака к браку, всегда ища чего‑то идеального, вечно недовольные тем, что есть. Как ни печально, они и сами, похоже, этого не знали. И делали при этом несчастными самих себя и своих детей. Если так выглядит любовь, кому она нужна?