Рид мерил шагами периметр гостевой комнаты. Взъерошив волосы, он повернулся к Лайле:

— Мы так и не поговорили. О прошлой ночи.

— Я знаю. Но на самом деле, — сказала она, — тут не о чем особо говорить, ведь так?

Теперь, когда она понимала, что любит Рида, Лайла не хотела слушать, как он скажет, что между ними ничего не может быть. Что это был просто секс. Что его не интересуют серьезные отношения.

Почему бы с самого начала не задать тон разговора? Нужно донести, что ей ничего от него не надо. Что она ничего не требует взамен. Да, она уедет от него с разбитым сердцем, но зачем ему об этом знать?

— Серьезно? — удивленно вскинул брови Рид и, качая головой, коротко рассмеялся: — Ну конечно, ты не похожа ни на одну из женщин, которых я когда‑либо знал!

— И что это значит? — Это было похоже на оскорбление, но выглядел он почти довольным.

— Это значит… — Рид помедлил и, раздвинув шторы на окне, позволил лунному свету залить комнату, — что абсолютно все женщины, с которыми я когда‑либо проводил ночь, просыпались с мыслями о бриллиантах и свадебных колоколах.

Лайла нашла в себе силы слабо рассмеяться. Что ж, уже неплохо. Она была счастлива оказаться единственной необычной женщиной в его жизни. По крайней мере, он будет ее помнить. И незачем делиться с ним своими тайными мечтами, незачем показывать, как она разочарована. У них с Ридом нет будущего, а свою боль она оставит при себе.

— Ты — в полной безопасности, — заверила Лайла. — Обещаю. Это была великолепная ночь, Рид, и я никогда ее не забуду, но это — всего лишь ночь.

Он нахмурился:

— Верно. Я просто… Не важно. Не имеет значения. Если мы все прояснили по поводу прошлой ночи, мне нужно обсудить с тобой кое‑что еще.

Лайла села на краю кровати, пытаясь опустить подол ночной рубашки как можно ниже, и подбодрила:

— Продолжай.

— Дело вот в чем… Мне нужно, чтобы ты осталась здесь чуть подольше.

— О! — Этого Лайла совсем не ожидала. Особенно после прошлой ночи, когда она ждала, что наутро Рид вручит ей билет на самолет и помашет с крыльца на прощание. Именно поэтому она встала так рано, взяв Роуз на прогулку. Ей не хотелось слышать, как Рид объясняет, почему не хочет ее.

Он подошел ближе и остановился прямо перед ней. Лайла откинула голову, чтобы взглянуть ему в глаза. В лунном свете, с наполовину скрытым в тени лицом, Рид выглядел опасным, таинственным и невероятно красивым. Лайла вздохнула и попыталась обуздать то, что сочла разыгравшимися гормонами. Но это оказалось нелегко, ведь теперь она знала, каково это — быть с ним. Чувствовать на себе его руки, губы. Она вздрогнула и глотнула ртом воздух.

Рид задумчиво провел рукой по лицу и произнес:

— Теперь, когда Майк остается здесь, Конни вряд ли сможет в одиночку приглядывать за двумя детьми и заботиться о доме.

— Верно. — Мысли заметались в голове Лайлы. А она действительно даже не задумалась об организации быта. Но Рид был прав.

— Рад, что ты согласна. Вот видишь, мне нужно, чтобы ты осталась… — на этих словах ее глупое сердце подскочило, — пока я не найду няню, — и тут же разбилось оземь.

Лайла осознавала, что ей лучше уехать — ради себя самой. Мало того что она надолго забросила свой бизнес. Оставаясь здесь с Ридом, она привязывалась к нему все больше и больше. И это делало неизбежный отъезд еще тяжелее.

— Так что? — сгорая от нетерпения, спросил он.

Лайла улыбнулась:

— Тебе стоит хорошенько разработать чакру, отвечающую за терпение.

— Что?

— Ничего.

И как мужчина мог выглядеть столь неотразимым, просто стоя рядом и глядя на нее так, словно она была марсианкой? Ее привлекало в нем все, его грубоватая внешность, нежность в постели, ум и доброта. Лайле пришел конец, и она понимала это.

Вздохнув, Лайла встала, держась от него на почтительном расстоянии. Она бы не бросила Рида по уши в проблемах. Чего бы ей это ни стоило, она должна была как минимум помочь ему найти хорошую няню — ради блага детей. И ничего другого.

— Хорошо, я останусь.

Рид с облегчением выдохнул и улыбнулся, не осознавая, что могла сделать с ней сила его улыбки.

— Прекрасно. Просто замечательно.

— Но…

— Всегда есть какое‑то но, — пробормотал он, с подозрением глядя на нее. — В чем дело?

— Вот уже две недели я нахожусь вдали от своего бизнеса. — Каждый день Лайла тратила два‑три часа на то, чтобы проверить онлайн‑заказы и проследить, как выполняют их подчиненные. Все работало прекрасно, но Лайле стало бы легче, если бы она смогла проверить все лично. — Мне нужно слетать домой на уик‑энд, проверить, как дела в магазине, и встретиться со своими сотрудниками.

Рид нахмурился, но тут же нашел решение:

— Хорошо. Как насчет того, чтобы поехать всем вместе?

— Что? — удивленно засмеялась она.

— Я серьезно. — Он пожал плечами. — Майк, Рози и я поедем с тобой. Можем воспользоваться семейным самолетом — так намного удобнее.

«Это уж точно», — подумала Лайла, не горевшая желанием совершать обычный перелет, даже если он длится всего полтора часа.

— Покажешь нам горы, — продолжал Рид, — посмотрим твой дом. А потом все вместе вернемся сюда.

— Ты не обязан это делать, — ответила Лайла, хотя ей понравилась идея о том, что Рид приедет в ее город, посмотрит, где она живет. Это поможет ей хранить воспоминания о нем, раз уж все было кончено. Боже, она стала сентиментальной рохлей! Если эти воспоминания будут связаны с ее крошечным родным городом, жить там без него станет намного тяжелее. И все же…

— Мне бы очень хотелось увидеть твой магазин, где ты делаешь все эти удивительные ароматы, которые пропитывают твою кожу, — пробормотал Рид и осторожно убрал прядь волос, упавшую ей на лицо.

Лайла вздрогнула от его прикосновения и затаила дыхание в надежде, что он на этом не остановится.

— Сегодня вечером — земляника. — Он подошел ближе, наклонил голову к ее шее и вдохнул ее аромат. — Земляника мне нравится даже больше ванили.

Внутри у нее все радостно перевернулось, а сердце оглушительно заколотилось в груди. Ее мозг мог волноваться о чем угодно, но у ее тела были свои приоритеты.

— Ты и правда считаешь, что это — хорошая идея? — прошептала Лайла, когда его рот оказался совсем близко.

— Наверное, нет, — честно ответил Рид. — А тебе не все равно?

— Конечно, — признала она и позволила ему увлечь себя на постель.

Его поцелуй был долгим, глубоким, настойчивым. Его руки скользнули вниз, поднимая подол ночной рубашки Лайлы, она задрожала, когда Рид взял ее груди в ладони и потер затвердевшие, чувствительные соски. Его язык проник ей в рот, переплетаясь с ее языком.