— При чем тут его профессионализм? — настороженноспросила Майя, которая очень смутно помнила фильм.

Притом, что рекламировать‑то нужно было сапоги! Атакой яркий аксессуар, как шляпа, сильно отвлекает внимание от главного. Аглавное — сапоги. Так?

— Так, только при чем тут Майло, Олтмен и сапоги?

— Посмотри внимательно на рекламу ресторана: картинкаубогая, собственно здание проглядывается с трудом, текст практически нечитается. И так из номера в номер. А вот дамы…

— Что дамы? Разные? Красивые?

— Красивые, просто симпатичные и — да, разные. Но нетолько.

— Вас смущает, что разные дамы, но это вполне объяснимо— меняя модель, можно раз за разом брать деньги за рекламную съемку, ничего посути не меняя. Опять же — моделям подработка…

— А не кажется ли тебе это странным? Зачем эта довольнобессмысленная смена одного элемента? Что это за рекламодатели такие? Деньги,что ли, некуда девать? Но дело даже не в этом. Ах, дамы, дамы, что‑тоздесь… — И Сильвестр стал активно расхаживать по комнате, сминая пальцамиподбородок.

В этот день добиться от него новых откровений не удалось. Пришлосьзапастись терпением, тем более что о задании, которое ожидало ее и ничего неподозревающего Половцева, так и не было сказано ни слова.

* * *

Зато следующее утро преподнесло сюрприз.

— Майя, мне еще раз нужен совет… Вернее, я хочувыслушать твое мнение по одному вопросу. Короче, мне надо убедиться, правильноели у меня создалось впечатление о творчестве модного фотографа Милованова.Зайди, пожалуйста, на его личный сайт, посмотри работы, почитай о нем — таммного всякой информации. Да и вообще в Интернете глянь. А потом поговорим.

«Почему он прицепился к Милованову? — ломала головуМайя, одновременно разглядывая „образцы творчества“. — Обыкновенныйтусовочный фотограф, правда, очень популярный». Она несколько раз встречала егов редакции — ничего особенного. Самолюбивый, хамоватый, разговаривая сженщинами, делал утомленно‑безразличное лицо, однако хищные глазавнимательно изучали собеседницу, словно выискивая слабые места в оборонепотенциальной жертвы.

Как поняла Майя, все, что было связано с фотографомМиловановым, изобиловало женскими именами, лицами и телами. На третьем часутерпение Майи иссякло — она вырубила компьютер и отправилась к боссу сдокладом.

— Ну и как? — заинтересованно спросилБессонов. — Тебе что‑то бросилось в глаза?

— Он ценит красоту женского тела, —безапелляционно заявила Майя.

— Это понятно, — согласился Сильвестр. — А вчем, на твой взгляд, особенно проявилась его индивидуальность?

— По‑моему, о такой индивидуальности есть что‑тоу Набокова…

— Именно, — Сильвестр встал с дивана и деловитозашагал по комнате. — Именно. Я рад был это услышать.

— И все? — удивилась Майя. — Может быть, выобъясните все‑таки, какая тут связь? Милованов, реклама. Да, еще выговорили о задании, на которое я должна отправиться под ручку со своим любимымстаршим лейтенантом. Если я вас правильно поняла.

— Задание будет. То есть оно уже есть, но мне сначалахотелось бы уточнить одну важную деталь. И здесь мне снова без тебя необойтись. Теперь слушай внимательно…

* * *

Еще через два часа Майя была уже в редакции. ПоручениеСильвестра казалось ей сложным, если вообще выполнимым — узнать, что за женщинаукрасила рекламу ресторана «Принцесса на горошине» в декабрьском номере«Блеска». Проще всего, естественно, было обратиться к Милованову. Но, во‑первых,он либо торчал в своей загородной студии, создавая новые шедевры, либопереезжал с тусовки на тусовку, и в редакции был нечастым гостем. А во‑вторых,Сильвестр категорически запретил ей обсуждать этот вопрос именно с Миловановым.

Майя пребывала в некоторой растерянности — фотограф былсамостоятельной величиной и никого в редакции в свои дела не посвящал.Наверное, о чем‑то знал Яковкин, или начальник рекламного отдела… Но какс ними об этом заговорить? На всякий случай она заглянула в отдел рекламы ивытащила «покурить и поболтать» двух местных сотрудниц, о чем немедленно ипожалела. Для некурящей Майи это было испытанием вдвойне, так как ее не тольконагружали абсолютно ненужными сведениями, но и активно обкуривали.

О Милованове, кстати, она узнала много интересного и дажечрезвычайно интимного, однако единственно нужной Майе информации у девиц, ксожалению, не было. Через полчаса она с трудом отцепилась от рекламщиц ипоплелась по длинному редакционному коридору неведомо куда. Видимо, отрастерянности и ощущения собственной беспомощности ей в голову полезлиидиотские мысли — вот она вползает через окно в квартиру Милованова и в темнотешарит по его письменному столу в поисках телефонных книжек… Или вламывается вего легендарную студию, распахивает шкафы с архивами и картотеками или крадетжесткий диск миловановского компьютера… В финале этих дурацких видений еевсегда ловили — то милиция, то бандиты, то сам Милованов.

Но конец, как известно, приходит любым страданиям — какангел‑избавитель в конце коридора чудесным образом возникла Люда Горенок,ассистентка Милованова. В редакции она появлялась либо вместе с ним, либо поего поручению.

Майя кинулась к ней с такой радостью, что Люда слегкаопешила — они были едва знакомы.

— Людочка, мне очень нужна твоя помощь! — с ходувыпалила Майя, схватив девушку за рукав так, словно это был хвост долгожданнойсиней птицы.

* * *

— Наверное, шеф, дуракам все‑таки везет, —сообщила Майя и выложила козырной туз: — Я раздобыла телефон прекраснойнезнакомки!

— Вот это здорово, — искренне обрадовалсяСильвестр. — Честно говоря, не очень рассчитывал. Рассказывай, как тебеэто удалось.

Случай, банальный случай, — умащиваясь на диване,щебетала Майя. — Я уже собиралась от отчаяния к Яковкину под каким‑нибудьпредлогом подползти, и вдруг вижу — Люда идет, ассистентка Милованова. Онакакие‑то договоры Белояровой привезла. Я к ней — мол, так и так, мойзнакомый телевизионщик увидел барышню в журнале, мечтает снять ее в рекламномролике. Просил выяснить, не связана ли она контрактами с модельными агентствамиили с нашим журналом и так далее. Люда и повелась — рассказала, что вообще‑тоженщин этих Милованов сам находит, у него с ними какие‑то свои, особыеотношения. Но они точно не из агентств, ведь агентства берут приличные деньги.Я, конечно, подлила масла в огонь, — мол, слышала, скуповат фотограф. Темабыла с удовольствием подхвачена, Люда рассказывала, как он ей по два‑тримесяца денег не выплачивает, хотя сам зарабатывает — ой‑ой‑ой.Короче говоря, пообещала я ей за содействие сто долларов. А девушка эта,говорю, сможет прилично заработать. Тут Люда рассмеялась — мол, не девушка,скорее — женщина средних лет, хотя и очень привлекательная. Она же ее готовилак съемкам, гримировала.