— Надо же, — искренне удивилась Белоярова. —Вы ведь угадали. Наша Зинаида уже несколько лет ходит к Аршанским домойнаводить в квартире блеск. Можете попробовать потрясти ее, хотя не думаю, чтоона так легко согласится на встречу. Это дама с характером, уверяю вас. И оченьнеразговорчивая. Я вам помогла?

— А я вам?

Алла улыбнулась:

— Мне хотелось избавиться от этой фотографии, и я отнее избавилась. Моя совесть успокоилась, и я еду домой, чтобы немного поспать.Собиралась отогнать в мойку машину, но времени на это уже не осталось.

— Не жалейте. На дворе стремительно теплеет. К утру всерастает, и ваша красавица снова будет в грязи.

— Бр‑р, — сказала Белоярова. — Ненавижугрязь.

Она выглянула в окно, где под фонарями, словно под софитами,медленно оседал снег. Двуликая московская зима в один присест превратилась изодетой в белые меха барыни в грязную нищенку.

Сильвестр проводил гостью к выходу, и, подавая ей шубку, былгалантен до чрезвычайности. Как только хлопнула дверь, из кухни появилась Майяс заспанными глазами.

— Неужели книжка оказалась такой скучной? Наверное, этоумная книжка, — сказал он с усмешкой. — У тебя на щеке отпечаталасьпара мудрых мыслей.

Майя машинально потерла лицо ладонями и, зевнув,поинтересовалась:

— Ну, как прошла встреча?

— В теплой и дружественной обстановке, разумеется. Аллакое‑что мне привезла. Хочешь взглянуть?

Он провел свою помощницу в кабинет и протянул фотографию,рассказав, как и когда она появилась в редакции.

— Что бы это значило? — озадачилась Майя, прочитавстихи. — Я жил в библиотеке… Узнай меня в обличье новом… Вы что‑нибудьпоняли?

— Конечно, понял, — повел бровью Сильвестр.

— И что же?

— Я тебе уже говорил. То, что ниточка с зеленымизажигалками никуда не ведет. Это пшик, обманка! Обидно. Я‑то думал, онимогут вывести на что‑то серьезное.

— Я, конечно, в Гарвардах не училась, — помрачнелаМайя, держа фотографию двумя пальцами, — но и полной тупицей себя никогдане считала. Босс, скажите прямо сейчас — при чем здесь зеленые зажигалки?

— Но это же очевидно! Читай внимательно: Надежды цвет —он мой теперь навеки! Какой цвет у надежды?

— Какой?

— Зеленый, Майя. Это же аксиома, это все знают. Накладбище ты видела типа в зеленом. Вот тебе и отправитель фотографии! Какой‑тостарый поклонник.

Я о тебе мечтал все эти годы… Помнишь? Вообще из этого опусаможно многое понять. Вероятно, мистер Икс был знаком с Аршанской когда‑топрежде, и она не считала его слишком умным. Иначе зачем сообщать ей о том, чтоон жил в библиотеке? Спустя годы герой явился, потому что решил, что изменился.Тьфу, я тоже заговорил стихами. Поджидал ее в засаде, но она его не замечала.

— Потому что он изменился, — подтвердилаМайя. — А зажигалки тут при чем?

— Они зеленые, — коротко ответил Сильвестр. Ипоскольку Майя продолжала молча смотреть на него, пояснил свою мысль. — Тывидела старую картину «Зимний одуванчик» с Глорией Ламар? Знаю, что не видела.Там же не играет Кевин Костнер…

— Это запрещенный прием.

— Так вот, безумно влюбленные ссорятся на одном балу, идама убегает, забыв свои длинные красные перчатки на скамейке в саду. Геройхранит их долгие годы. Когда судьба снова сводит их вместе, дама не узнаетсвоего бывшего возлюбленного, потому что он сильно изменился. Но он не хочетзаявлять ей о себе вот так, в лоб. В надежде, что она его все‑такивспомнит, он подбрасывает ей эти самые красные перчатки.

— Ну и?

— Ты же знаешь женщин! Любовника она может и не узнать,а свои тряпки — легко. Хоть сто лет пролетит. Полагаю, у нас здесь тот же самыймотив. С зеленым цветом наверняка что‑то было связано в их общем прошлом.Когда наш мистер Икс решает вновь предстать перед лицом Аршанской, он одеваетсяво все зеленое и назойливо попадется ей на глаза.

— Я каждый вечер жду тебя в засаде! —процитировала Майя.

— Во‑во. Но знаков ты моих не замечаешь…

Сильвестру пришлось обратиться к оригиналу, потому чтозапомнить с первого раза волнующие строки было проблематично.

— Думаю, что зажигалки — это один из способов напомнитьо себе. Полагаю, он подкрадывался к объекту своей страсти и засовывал этизажигалки, куда придется. Бросал в машину, в пакеты с продуктами. Это можносделать и возле кассы, например, и на большой стоянке перед супермаркетом —запросто.

— Придумайте хоть одну версию, почему зажигалки могутслужить напоминанием о человеке.

— Э‑э‑э, — протянул Сильвестр, заведяглаза. — Да вот, пожалуйста. Аршанская ведь была психологом. И начинала сприема пациентов в частном кабинете. Это уж потом сложилась ее карьера нарадио, пошли печатные публикации, консультации… Допустим, в те далекие времена приходилк ней какой‑нибудь обиженный судьбой тип со своими проблемами. И во времякаждого сеанса, нервничая, крутил в руках зеленую зажигалку. Теперь онсовершенно убежден, что его любимая докторша должна об этом помнить.

— Браво, босс! — сказала Майя, закинув ногу наногу и скрестив руки на груди.

Сильвестр посмотрел на нее с подозрением.

— В твоем голосе я улавливаю иронию, и мне этостранно, — признался он, останавливаясь напротив. — Выкладывай.

— Есть одно «но», — охотно откликнулась на егопризыв Майя. — Мужчина в зеленом, которого я видела на кладбище,совершенно не похож на типа с фотографии. Это разные люди. Что вы на этоскажете?

— Ты уверена?

— Абсолютно.

Сильвестр некоторое время ходил взад и вперед по комнате ираздувал ноздри. Наконец он замер и непререкаемым тоном возвестил:

— Этого не может быть. Мы имеем дело с одним и тем жепарнем. Вот увидишь!

— Как, интересно, я увижу? — возразилаМайя. — Теперь, после похорон, где мы его найдем? Может быть, Половцевпроверил у него документы?

Сильвестр отрицательно покачал головой:

— Врядли. Он же не при исполнении был, не в форме, какон мог проверить? С какой такой стати? Вот лично ты станешь предъявлять паспорттипу, одетому в кроссовки и жуткую шапочку? Ты ведь так описывала прикидстаршего лейтенанта?

— Значит, шансов никаких? Мы его упустили?

— Ну, что ты. Он наверняка еще не раз появится намогиле Аршанской.

Майя посмотрела на Сильвестра с опаской:

— Босс, хочу напомнить, что сейчас зима, а я все‑такихрупкая женщина. Дежурить в такой мороз на кладбище у меня здоровья не хватит.