как слушающие зевают. Во время переходов юноши и девушки должны были не только собирать образцы растений и знакомиться с жизнью различных народностей, но и петь, устраивать игры, музицировать – одним словом, развлекаться. Немецкие альпинисты, посетившие СССР в 1930 году, были так встревожены при виде некоторых игр, что советовали своим молодым соотечественницам не совершать восхождения в СССР. По их словам, юноши и девушки «заключали брак» на время похода, а затем разводились, что стоило 2 рубля[145]. Турпоход, как и отдых на курорте, предполагал романтические приключения, но в этом случае к ним добавлялись любование видами и физическая активность.

Рис. 3.1. Пешком по Волге. «Недопустимо превращать туристские вылазки в скучные формальные мероприятия с обилием лекций… Можно выбрать бодрящие солнечные маршруты, лодочные прогулки, путешествия на больших пароходах… Например, маршрут по Жигулевским горам: “От Самары до Красной Глинки – пешком по Волге”».

Источник: На суше и на море. 1934. № 16. С. И.

Самодеятельное путешествие в составе группы в наибольшей степени отвечало идеалу «пролетарского» туризма. Будущие участники выбирали маршрут, изучали его, затем начинали создавать группу, пользуясь, таким образом, основным преимуществами туризма, как отмечал в 1934 году М. Шугал («На суше и на море»). Не следует забывать, что суть туризма состоит в «интересном, здоровом отдыхе среди природы, не неподвижном, а связанном с передвижением на десятки и сотни километров» [Архангельская 1939:4][146]. Как и прочие туристы, те, кто совершал самодеятельные групповые походы, знакомились с жизнью местного населения, развивали в себе самодостаточность и самоуважение, укрепляли тело, овладевали навыками, полезными в случае войны, – но этот вид туризма был ближе к идеалу именно потому, что участники похода организовывали и совершали его сами, без чьего-либо контроля. Самодеятельные туристы сами разрабатывали маршруты и могли путешествовать где угодно. Такие туристы – образцовые советские граждане – занимались саморазвитием, создавали для себя мотивацию, добровольно следовали принципам взаимности, дружбы народов, гражданской ответственности.

Дж. Урри рассуждает о «взгляде туриста», который появляется при участии в повседневном, не связанном с туризмом, социальном взаимодействии. Определяющую роль в формировании этого «взгляда» играет различие между повседневной жизнью и уникальным туристическим опытом. Поощряя туристов становиться сознательными путешественниками, которые занимаются саморазвитием, советские организаторы туризма одновременно стремились установить принципы, в соответствии с которыми следовало осмыслять вышеуказанное различие. Туристы должны были научиться быть туристами. «Мы бросаем взгляд на то, с чем сталкиваемся. И этот взгляд определен окружающим нас обществом и так же структурирован, как взгляд врача». Дальше Урри перечисляет разновидности «взгляда туриста»: романтический (человек, «в одиночестве созерцающий природу»), коллективный, когда присутствие большого количества людей придает месту (городу, курорту) статус «туристической достопримечательности». «Взгляд туриста» может быть также историческим – когда есть желание исследовать и понять прошлое – или современным. Он бывает подлинным (осмотр поля Бородинской битвы) и неподлинным (осмотр Бородинской диорамы). Советскому туризму были свойственны все эти разновидности, но самодеятельный «пролетарский» турист находился в идеальном положении для того, чтобы смотреть одновременно «романтическим» взглядом и «коллективным», определяемым как потребностями общества в целом, так и интересами небольшой группы туристов. Урри продолжает: «Взгляд формируется при помощи знаков, и туризм подразумевает коллекционирование знаков», достойных внимания объектов, сконструированных обществом [Urry 1990: 1, 45–46, 3]. И здесь ОПТЭ могло помочь самодеятельным туристам, предоставляя путеводители, карты, советы опытных инструкторов относительно выбора маршрутов и совершения самого похода. Отдельным группам самодеятельных туристов не приходилось каждый раз с нуля разрабатывать маршруты и формировать «взгляд туриста».

В начале 1920-х годов мало-помалу начали издаваться справочники, из которых начинающий турист мог узнать о значении самодеятельного туризма и его методах. В каждом из них подчеркивались важность личной инициативы, двигательной активности и коллективизма: турист, занимающийся саморазвитием, выбирал для себя подходящий маршрут, составлял план похода, делился опытом с товарищами по группе, делал в ходе путешествия заметки и зарисовки, полезные для будущих туристов [Бергман 1927а, 19276; Бархаш 1927; Архангельская 1935, 1939, 1947; Мусовский 1937; Котельников 1941]п. Эти методы и предписания очень напоминали те советы, которые давали немецкие энтузиасты пешеходного туризма, хорошо развитого в этой стране: в начале 1920-х годов там существовало общество социалистического толка «Друзья природы» и другое, более националистическое по своей окраске, – Wandervogel («бродяги») [Scott Moranda 2000; Williams 2007][147][148]. Здоровье, забота о теле, соблюдение режима – все это входило также в философию немецкого нудизма [Williams 2007: 52][149]. Самодеятельный туризм, в принципе, предполагал самостоятельность и инициативу, но режим, описывавшийся в справочниках, способствовал его жесткому структурированию. Самостоятельность имела ценность только тогда, когда не противоречила общим предписаниям относительно походов: последние должны были совершаться в безопасных условиях, приносить пользу здоровью и быть продуктивными для общества.

Путешествие начиналось с создания группы – не слишком маленькой и не слишком большой. В одном справочнике указывался ее оптимальный размер – от четырех до шести человек: достаточно крупная, чтобы справиться с возможными опасностями, достаточно небольшая, чтобы все поместились в одной палатке. А главное, участники должны были обладать общими интересами и одинаковым уровнем умений. В идеале, группа набиралась из опытных членов местных туристических кружков, знакомых по совместной работе и внерабочему времяпровождению, которые могли положиться друг на друга, так как в походах нередко происходили неприятные инциденты: «Склоки, взаимное поношение, нелепые ссоры – все это бывает очень часто». Одна активистка советовала не разделять группы по половому признаку, так как женщины ни в чем не уступают мужчинам и их присутствие в составе группы «дисциплинирует» мужчин [Архангельская 1947; Бергман 1927а: 105–106; Архангельская 1935:14–15].

Группу следовало создать задолго до назначенной даты похода: надо было собрать средства, провести необходимое обучение, сделать другие приготовления. Так, например, восемь московских студенток, решивших отправиться на Кавказ, искали любые случайные заработки, чтобы собрать деньги, необходимые для путешествия. Кое-кто брал сверхурочную работу, убирая по вечерам помещения на своем предприятии. Некоторые экономили, отказываясь от курения и других удовольствий; были и те, кто тратил на это премии, полученные за ударный труд. Самофинансирование требовало проявления инициативы и финансовой ответственности. Иногда часть денег давали профкомы предприятий [Пролетарский туризм 1929: 42–43, 27, 28, 37; Архангельская 1935: 31][150].

Во время подготовки выявлялись недостатки и проблемные места. Члены одной группы обнаружили уже в дороге, что один из них отказывается есть вместе с другими. Он взял с собой продукты и готовил их сам, так что остальным было неприятно. Загородные вылазки позволяли определить, кто обладает выносливостью и личными качествами, необходимыми для встречи с различными неожиданностями. В правильно организованной