второй. Хотелось выругаться, но бабушка говорила, что воспитанные девочки неприличными словами не выражаются, и Ника ограничилась тяжким вздохом.

Легко бабушке говорить! У нее в школе не забалуешь. Правда, теперь, когда Великие покинули Землю, к людям потихоньку возвращалась убежденность в том, что ребенок — личность, и его надо уважать, а давить авторитетом — ни-ни. Но дети все равно вели себя пристойнее студентов, даже на усложнившуюся учебную программу почти не ворчали. Ника невольно пожалела ребят. Они же не знали, как учились раньше, наверняка им трудно привыкать к былым порядкам.

Школьная учительница Евгения Львовна тайком обучала внучку всему, что знала сама. В университет на лингвистический факультет девчонка поступила играючи, и первый год не занималась вообще, потому что обучением эту тягомотину назвать было нельзя. Как понимать иностранные языки без практики с носителями, без разбора хотя бы элементарных бытовых ситуаций?! Бабушка, владевшая английским и итальянским, натаскала Нику довольно прилично, и на парах та откровенно скучала.

«Господа Великие скоро придумают всеобщий язык, поэтому просто принимайте услышанное к сведению, не более. Со следующего семестра введем новую программу», — говорил ректор. И ввел, не соврал. Только старую, которая была до эпохи Всеобщего равенства, длившейся десять лет. И теперь преподаватели, соскучившиеся по нормальной работе, драли со студентов семь шкур. Треть потока собиралась отчисляться, потому что ничего не знала и не понимала.

Нике было легче, она просто уставала с непривычки, а еще путала расписание. Вот как сегодня. Возвращаться домой поздно, а районные кафе откроются ровно через десять минут после начала занятия. Значит, позавтракает она не раньше полудня. Что за день бестолковый?!

Расстроенная второкурсница брела сквозь переулок, не замечая, что за ней крадется сутулая мужская фигура. Вот незнакомец воровато оглянулся, хмыкнул длинным носом, сплюнул в кадку с пеларгониями, стоявшую у железной двери под глубокой кирпичной аркой, сунул палец в рот и свистнул.

Ника завизжала — прямо перед ней из-за мусорных баков выскочил еще один тип в грязно-серой порванной рубахе.

— Ты посмотри-ка, — щербато оскалился он. — То ли девка, то ли мужик, то ли кикимора болотная с патлами зелеными.

— Отвалите! — вскрикнула Ника, пятясь к стене. — Я вас знаю, вы сектанты «Народного порядка!» Не боюсь я вас, вы торчки безмозглые и женщин ненавидите! Я Полицию нравов позову и сообщу, что вы из тюрьмы сбежали!

И осеклась, увидев мелькнувший в руке носатого нож.

— А нас выпустили после ухода господ Великих, — прошипел он с ненавистью. — Только мы их дело славное продолжим, глядишь, все равно в верхние миры заберут за благочестие. А мы пока карму себе наработаем хорошую — научим уму-разуму с десяток таких поганок, как ты, чтобы рот не открывали, пока мужчина не разрешит, да не выглядели, как чучело, в краске перемазанное, и брюки на себя не пялили.

Он сделал шаг, и девушка замерла, судорожно шаря рукой по стене позади себя, в поисках торчащего осколка кирпича. Драться она не умела, но склонять голову перед подонками не собиралась.

— Так и Полиции нравов больше нет, — гыгыкнул второй. — Осталась кучка бесполезных идиотов, которые не могут с порядком на улицах совладать. Сюда они не доберутся. Нет, голубка, обреем тебя налысо, штаны снимем, а там решим, что дальше делать.

И мужик отвратительно, с прихрюкиванием, заржал. Ника как раз нащупала за спиной острый металлический прут и дернула его на себя.

— Не подходите, гады, — всхлипнула она, выставив вперед корявый кусок арматуры.

«Одного стукну, а второй тут же до меня дотянется. Мамочки! Лучше бы я вообще никуда сегодня не выходила…»

Додумать она не успела. Сверху с крыши вихрем скатился человек — прямо на шею хмырю с ножом. Тот только успел хекнуть, и его распластало по земле, словно раздавленную жабу. Человек молнией кинулся на второго, Ника едва успела разглядеть синие джинсы с ветровкой и бордовую повязку, мелькнувшую на рукаве.

От облегчения она едва не расплакалась. Внештатный полицейский патруль!

Неожиданный заступник слез со стонущего тела, лежащего в луже, пнул по вывалянной в грязи заднице и сердито добавил.

— Девчонок обижать нельзя. Понял, упырь?

Голос оказался юношеским и звонким. Ника увидела темную копну густых волос, прикрывающих кончики ушей, большие синие глаза, нос, украшенный едва заметной горбинкой, подбородок с ямочкой. Незнакомец поймал на себе ее взгляд, и улыбнулся, свернув ровными белоснежными зубами.

— Ты цела? — спросил он.

Ника с усилием кивнула, продолжая таращиться на своего спасителя.

— А ты молодец, смелая. Я видел, как ты им угрожала, и как железкой пыталась защититься. Извини, что сразу не вмешался, нужно было взять их с поличным. На второй раз эти гады уже не отвертятся.

— Они меня кикиморой назвали, из-за волос! — вдруг вырвалось у девушки.

Тут же нахлынула горячая волна стыда. Нашла время жаловаться, да и кому? Полицейскому, у которого подобных происшествий по горло!

— Глупости какие, — фыркнул он в ответ. — На себя пусть посмотрят. Ты очень красивая, а с такими волосами вообще на фею из сказки похожа. Я тебя вчера еще заметил, в толпе у вашего университета, во время патрулирования…

И Нике на секунду показалось, что незнакомец чуть стушевался. Сама она моментально заполыхала от неожиданного комплимента, как маков цвет.

— Я Вероника, — шепнула она, протягивая руку, чтобы хоть как-то скрыть смущение.

— А я Флоки, — парень тут же подал в ответ ладонь.

— Да ладно? Так и зовут? — поразилась Ника.

— Серьезно, — кивнул он и улыбнулся. — Я нездешний. Может, слышала? Отряд «Соколы». Мы в помощь вашей полиции приехали, за порядком следить.

— Слышала, но не видела.

— Ну вот, смотри, — и Флоки гордо приосанился, задрав нос.

Ника так и покатилась со смеху. Интересно, откуда он? Имя вроде норвежское или британское. А если заговорить на английском?

— What did you have for breakfast today?

— A long sleep, a disabled alarm clock and some toothpaste, — не раздумывая, ответил парень, и добавил с фырканьем. — Every freaking day is the same.

«Обалдеть, вот это произношение! — ахнула Ника — Может, к нам в универ его позвать, чтобы потренироваться в разговорной речи?»

Но сначала следовало наладить нормальное знакомство. А вот с другими студентами свести его попозже, а то девки со старших курсов ушлые, глазом моргнуть не успеешь, уведут красавчика. И Ника решила перевести разговор в более предметное русло.

— Я тоже сегодня без завтрака. Слушай, давай встретимся через два часа у фонтана на площади? У нас между парами большой перерыв будет, я тебя кофе с ватрушками угощу. А то нехорошо сражаться с козлами на голодный желудок.

— Ни за что, — помотал