Конь, недовольный, что на спину плюхнулась такая тяжесть,попытался пойти боком, Олег стиснул толстые горячие бока коленями, стараясьделать это незаметно, на лице держал рассеянную улыбку, из-за чегоперестарался: конь захрипел, пошатнулся. Олег поспешно разжал колени, началпохлопывать по шее, гладить:

— Хороший, хороший... Ты замечательный!

Теперь на него смотрели с удивлением не только Миротверд, нои его гридни. Олег ерзал, готовый взять несчастного коня на плечи и так идти.

Лес темнел впереди и справа, но Миротверд повернул конявдоль левой стены. Когда град остался позади, Олег рассмотрел быстроприближающуюся пустошь. На той стороне поднимались уродливые скалы, древние,изъеденные временем.

Миротверд скакал рядом, стремя в стремя. Лицо его сталосерьезным, нос заострился, глаза рассерженно блестели из темных впадин.

— Вон те развалины! — крикнул он. — Видишь скалы?.. Это нескалы, остатки древних стен. Там был город, очень большой город. Волхвыговорят, самый первый на земле.

— Так говорят многие, — ответил Олег.

— Наши развалины все знают! — крикнул Миро-тверд горделиво.

— Да-да, конечно, — согласился Олег.

Развалины самого первого города он уже встречал дважды илитрижды только за первое лето, когда вы-шли из Леса. Все в разных краях, нолучше помалкивать, эти люди не поверят, что по ту сторону леса тоже живут люди.

Зелень внизу скользнула назад, земля пошла почти красная,явно железной руды вдоволь... «Может быть, — подумал Олег хмуро, — от множестважелеза, что носили на себе люди».

Земля уплотнилась, незаметно перешла в камень, подковы прикаждом шаге высекали искры. Мертвую тишину не нарушали ни крики птиц, ни шорохмелких зверьков, ни даже стрекот вездесущих кузнечиков.

Скалы раздвинулись, всадники въехали на каменное плато.Широкие плиты пощербило, но по ровным квадратам Олег понял, что древниестроители откуда-то натащили глыб и уложили так плотно, что и сейчас почти ниодин стебель не протискивается в щели.

На той стороне плато, что явно было либо двором, либо вовсезалом дворца, высилась огромная статуя в два человеческих роста. Ветер и дождиза сотни лет сгладили лицо, но на Олега все равно пахнуло жестокостью ивластностью. Человек стоял с повелительно вытянутой рукой. Указательный палецуказывал куда-то на восток, куда как раз направлялся Олег, да все мешали. Ногойдревний повелитель попирал невиданного зверя, целиком состоящего из рогов,зубов и шипов, грудь покрывали доспехи, но голова, похоже, была без шлема.

Гридни поспрыгивали с коней, помогли сойти Миротверду. Онотсапывался, лицо раскраснелось, а когда заговорил, все еще отдувался:

— Если ты... грамоте обучен...

— Не всей, — признался Олег, — только самому краешку.Краешку краешка!

— Это как?

— Читать-писать умею.

Брови Миротверда всползли на лоб, а что же тебе еще,читалось в глазах, но молча подвел к статуе. По основанию причудливой вязью шлинаполовину стертые знаки. К счастью, ветер и дожди в первую очередьобрушивались на голову статуи, а здесь Олег мог разо-брать всю надпись.

— Ты понимаешь? — спросил Миротверд.

— Только слова, — ответил Олег осторожно, — но не смысл.

— Та же беда со всеми, — вздохнул Миротверд.

За их спинами гридни сочувствующе сопели. На широкой плитебыло написано просто: «Ударь здесь». Присмотревшись, Олег различил следыударов, но настолько крохотные, что удивленно покачал головой:

— Так мало пробовали...

— Мало? — огрызнулся Миротверд. — Да это только сегодняникакой дурак еще не пришел с молотом! А то их тут как жуков у навозной кучи!Уже не одно поколение как бараны стучат лбами!.. Просто сама плита черт знаетиз какого камня, другую бы давно измолотили в пыль! А как только на престолвосходит новый правитель, он присылает сюда лучших умельцев, а те что только невытворяют!.. Но плита даже не треснула. Да где там треснуть, царапин не зримо.Потом, конечно, разочаровавшись, правитель отзывает мастеров, на другие деланужны, терема да дворцы украшать, но время от времени возвращаются, пробуютснова...

Олег внимательно оглядел плиту.

А стоит ли? Если написано: ударь... А если было бы написано:бейся головой в стену?.. Или прыгай с обрыва на камни?

Гридни хохотнули, Миротверд развел руками:

— Конечно, уже подумывали, что какой-то древний шутник могпозабавиться... Отыскал плиту, которую сам не смог разбить, вот и решил другимтоже свинью подложить. С другой стороны шел слух, что некий древний правительзапрятал свои несметные сокровища! И кто их найдет, тот станет... если невластелином мира, то все равно кем-то станет!

Один из гридней, поколебавшись, взял боевой топор поудобнееи принялся долбить обухом. Другие наблюдали с жадным интересом. Похоже, все ужепытались не по одному разу, но все-таки вдруг да повезет...

Олег внимательно смотрел на пьедестал, поднял взор вверх,задержал на суровом каменном лице. Невидящие глаза вперились в простор с такойпроникающей мощью, что Олег невольно оглянулся. Там темно-зеленый бор, могучиедеревья, хотя в те времена там тоже могли выситься стены соперничающего града.

— Это был правитель, — проговорил он медленно, — а неземлекоп. Он смотрел вдаль, а не под ноги.

На него все еще смотрели с ожиданием, не понимая. Онпоморщился, ибо сказал вроде бы все понятно, умному достаточно, но опять забыл,что это достаточно умному, но не человеку с топором в руке и не правителю,который должен уметь править целой страной.

— Да-да, — согласился Миротверд. — Это был не простойправитель, а могучий и богатый. И что же?

— Правители не смотрят под ноги, — терпеливо повторил Олег.— Им в голову не может прийти, что вы станете колотиться о камень под егоногами.

— А что он хотел?

— Он указал, — ответил Олег коротко.

Миротверд даже шею вытянул, оба гридня привстали нацыпочках, смотрели в сторону леса. Там над кронами взвилась стая галок,покружились, исчезли. Третий мерно лупил железом по камню, не мог сидеть бездела, молодец.

— Но там ничего нет, — сказал наконец Миротверд. — А если иесть... Я слышал, что мы не единственные в мире... но откуда узнать, на что онуказывает?

— Он еще и сказал, — ответил Олег снова кратко.

Под недоумевающими взглядами он медленно побрел по каменнымплитам, шагах в семи остановился, топнул ногой. Присмотревшись, Миротверд игридни увидели тень руки статуи. Указующий перст упирался в середину этойплиты.