Повозку жаль ещё больше. Хвойный лес в густоте своей уступает смешанному лесу этих широт, но колёсному транспорту здесь не проехать. Благо, лошадей теперь у нас много, и малолетнему балласту не придётся идти пешком. Перетащили в лес трупы имперцев, предварительно избавив их от всего ценного, затолкали повозку в кусты, чтобы её не было видно с дороги, перегрузили на животных припасы и, пройдя ещё пару километров по тракту на запад, свернули на юг.

Хортам нечего делать в горах и в предгорьях. Если я разгадал замыслы гахара, он двинет все свои силы к побережью. Пока линия фронта не сформирована, мы спокойно зайдём врагу в тыл, а дальше нужна лишь удача. Шанс столкнуться с ещё одним крупным отрядом зверей невелик. На этом участке хорты и так уже вышли ко всем крепостям. Заложим пошире дугу и, достигнув восточных отрогов хребта, двинемся предгорьями к морю.

Если звёзды помогут, в пути встретим охотников с Фата. Если нет, то придётся самим искать те секретные бухты, откуда островитяне забирают своих. Время ещё есть, но надо спешить. До сроков начала обычного сезонного нашествия, на которые должны ориентироваться фатои, чуть меньше двух недель. Ещё столько же по моим оценкам будут постепенно подтягиваться к побережью ватаги охотников. Всё должно получиться, но, когда план, даже в своей малой части, опирается на удачу — это плохой план.

Вот только других у меня нет, так что, отбросив сомнения, отправляемся в путь. Главное, что отряд наш довольно велик, чтобы можно было не бояться бесконечных звериных атак. Днём отобьёмся от любой местной живности. Ночью будет сложнее. В лесу не так много удобных широких полян, и, что хуже всего: необходимость таиться лишает нас главной защиты — костры разводить нам нельзя. Дым и свет способны привлечь внимание хортов, если те всё-таки окажутся в опасной к нам близости, с куда большей вероятностью, чем оставленные нами следы, ржание лошадей или прочие звуки.

И плохо, что снова у нас с Китаром нет возможности пообщаться. Надеюсь, мальчишка поймёт, кому из нас двоих следует находиться у руля в этот сложный период? Боюсь, спать придётся исключительно днём и в седле. От торговцев, как воинов, пользы немного. Айк пока ещё слаб. Реальную помощь в бою стоит ждать лишь от порожника, но Крам сейчас — самое опасное, после меня, существо в этом лесу, и об этом тоже нельзя забывать.

Хорты, ночи, порожник… Вот только мой главный враг сейчас — это время. Страшнее, чем не попасть на корабль до лета — для нас нет ничего. И потому лошадей под уздцы — и вперёд. С проблемами буду разбираться в процессе, по мере их появления.

Глава десятая — Зритель

Потерявшего в недавнем бою брата элца звали Негодой, и Негода был тем ещё ворчуном и бухтелкой. Взрослый дядька — сорок семь годов уже от роду — а ноет, как девчонка малая. И ладно бы просто ныл. Каркает же, зараза, всё время. То хорты на наш след наткнутся — лошади, где такой оравой пройдут, новая тропа появляется — то волки выследят и большой стаей кинутся, то неясыть ночью кого-нибудь обязательно украдёт. Заткнуть бы ему рот, да отряд ведёт Ло и ему плевать на ворчание шагающего следом за ним элца, которое кроме самого беса никто и не слышит.

Я здраво рассудил, что опыт Ло сейчас важнее и уступил ему место. Бес мало того, что по одному ему понятным приметам прокладывает наш путь через лес, сворачивая на ту или иную звериную тропу, так ещё и любую опасность он уж точно заметит раньше меня. Я тут — зритель, что выскочит на сцену, лишь тогда, когда нам понадобится мой дар.

Но пока Единый отводит беду. Скоро вечер, а ни один зверь так и не попытался напасть на отряд. Всё-таки нас довольно много. Вереница ведомых под уздцы лошадей растянулась на добрую сотню шагов. Впереди Ло с Негодой, замыкают Айк с Крамом, Лина, Вея, Халаш, не выпускающие взведённых самострелов из рук, прикрывают малых, как и пятеро элцев, детвора едет в сёдлах по двое в серёдке. Путь пока держим на полночь. Как сказал бес торговцу — на закат свернём завтра. Сейчас нужно поскорее убраться подальше от тракта.

В небольшом овраге речушка. Ширины три сажени, но довольно глубокая. Чтобы не мочиться, перешли вброд верхами по очереди. Лошадям вода до груди. Какая-никакая, а преграда для хищников. На том берегу встали лагерем. Течение в реке тихое — не шумит совсем. Зверя не помешает услышать. Хорошее место.

Но ночь показала, что нет. Костерок в ямке спрятан — только кашу сварить и хватает огня. Большой жечь нельзя. Ло до самого утра моих глаз не смыкал. Я с ним бдел — когда зрителем при отданном бесу теле сидишь, спать не хочется. Остальные мужики по очереди стражу несли.

И не помогло. Напавшего зверя заметили, когда тот уже, порвав горло коню, удирал обратно на дерево. Как заметили? Тень одна. Не муфр и не рысь. То ли соболь, то ли куница из старых. Продолговатое тело длиной в две трети сажени и немногим короче хвост. Не хотел бы я с такой тварью столкнуться один на один. Там скорость такая, что никакой ловкости не хватит. Даже Ло не стал вдогонку стрелять — бесполезно.

Поблагодарили Единого, что не человек жертвой выбран и утром отправились дальше, оставив мёртвую лошадь добившемуся своего хищнику. Уйдём, спустится зверь с деревьев и начнёт пировать. Мяса там много — хватит надолго. Куньи не стайные звери. Будем надеяться, что преследовать отряд этот хищник не станет. Беда в том, что других вокруг полно.

* * *

Но полно только хищников, причём тех, кто по деревьям ловко лазить умеет. Повернув вторым днём к закату, мы попали в «выжранный», как назвал Крам эту мёртвую полосу, лес, по которому не так давно прошли хорты. Множество следов, валяющиеся тут и там обглоданные костяки, полное отсутствие живности, кроме совсем мелкой и птиц. Это к форту орда заявилась толпой, а так ходят они, растянувшись по лесу в огромную сеть, убивая и поедая дорогой всех, кого удаётся поймать. Тут, и лоси, и олени, и кабаны, и медведи, и волки — все кормом становятся.

Зато тихо. Ло даже пару часов подремал в седле, позволив вести нас перебравшемуся из хвоста колоны вперёд порожнику. Для всех, кроме Айка, Крам — охотник, знающий худо-бедно эти края. Впрочем, чего тут знать? Лес и лес. На вершинах пологих холмов то и дело просматриваются в прорехи крон белеющие вершинами горы. Заблудиться тут сложно.

Но короткий сон на трясущейся лошади — это так, ерунда. Ближе к обеду бес проглотил боб и снова возглавил отряд. Через сутки опять повторит. Благо, бобов у нас много — хватит на всю дорогу и даже останутся. Ночью без Ло нам никак. Хорты сожрали в округе всю крупную живность, лишив добычи, что рысей, что муфров. Это куньи, наверное, перетерпят какое-то время на птицах и белках, а здоровым кошакам мяса нужно побольше.

Но опять ночь лишает нас лошади, и опять к нам явились, не муфр и не рысь. Тот же хищник с пушистым хвостом. Точно так же стремительно спрыгнул на лошадь, загрыз её в миг — и обратно наверх. Как бороться с ним даже у Ло мыслей нет. Хоть одну бы поляну мы встретили. Бесконечный сосновый бор без прорех. Тут хоть даром проклятые деревья вали. Только много ли я нарублю в три секунды? Не выход. Костёр лишь поможет. Большой, на всю ночь. Но нельзя.

* * *

Ждал муфра — дождался. В силу молодости недостаточно умный котяра попытался напасть третьей ночью. Загрызть лошадь, как то делал соболь — меж собой в отряде того хитрого неуловимого хищника звали именно соболем — муфр не догадался и выбрал себе жертву размером поменьше — ребёнка.

Кто именно из малых стал целью атаки зверя, мы так и не узнали. Смертельно раненый точным выстрелом беса кошак, не завершив свой прыжок, рухнул на одного из торговцев, что вместе с другими взрослыми лежал с внешнего края круга, в котором, сбившись в тесную кучку, и спали дети.

Итог отбитого нападения — порванная