одежда, разодранное до костей лицо, едва не лишившегося глаз элца и потраченная лечилка. Кто знал, что этой же ночью нам предстояло израсходовать ещё одно ценное зелье. Но дело не в цене, а в том, что после атаки совы, едва не прикончившей Зуйку своими когтями в попытке её утащить, лечилок у нас на отряд осталось всего пять пузырьков. И это при том, что мы в самом начале пути. Дело — дрянь.

Ну и вишенкой на торте, как Лина обозвала потом случившееся той же злосчастной ночью уже ближе к утру, когда все успокоились и снова улеглись спать, стало третье нападение соболя. Теперь у нас ещё на одну лошадь меньше. Просто мор лошадиный какой-то. Так мы скоро поклажу на спинах уже тащить будем.

И ясно, чего Негода взъярился — его ведь животные. Но ладно бы только торговец шуметь стал. Всех эта ночь довела. И Айк, и Лина, и даже Крам — все в один голос твердят, что одно зло больно злее другого. Пора защитные костры жечь. Только огонь нас от этой беды оградит.

Я и сам так считаю — уж очень мне за малых страшно. Та сова… Ведь всего на вершок в сторону когти — и уже не спасти бы нам Зуйку. Как потом сам с собой в мире жить дальше буду, если кто-то из малышни сгинет в этом походе? Это я ведь их из Града увёл. И все беды, что на них от меня перекинулись — это мои только беды. Даже в деревне былая поганая жизнь лучше смерти в звериных зубах. Была мысль даже — изгнать Ло на время и на правах старшего принять решение. И чего бес упрямится? Далеко ведь от тракта ушли. Где те хорты? Не того он боится.

Но решиться я не успел. Помог Крам. Пусть порожник и сидит уже больше века при храмовой школе, а когда-то охотником был и про лес знает многое.

— Тут, в чём штука, Китар, — по новой завёл Крам утренний разговор на обеденном привале. — Соболь то, или куница, а и у одного, и у другого зверя такое бывает. Не от голода убивает. Охотничий азарт гонит тварь. Будет резать, пока у нас лошади не закончатся. А потом и за людей примется. Слышал я про такое. Один зверь… правда, там, говорят, была очень старая ласка, но то тоже кунья родня, целый посёлок снежников вырезал. Выжившим перебираться на новое место пришлось. Только в дороге огнём и спасались, а потом большая река помогла — зверь отстал лишь, когда они на другой берег переправились.

И, не давая, бесу ответить, Крам тут же продолжил:

— Думал, сказки, но теперь начинаю в ту историю верить. Давай рискнём всё же? Мы к горам уже близко. Земля морщиться начинает. К вечеру овраг поглубже найдём и внизу заночуем. Из ложбины костёр не так видно, а дым… Ветер с моря. Авось пронесёт.

* * *

Ночевали мы между трёх костров. На такую ораву, да с лошадьми, которых рядом с собой держать надо, одного точно мало. А там уж, где два, там и три. Больше часа сушняк собирали, но оно того стоило. До утра ни единого нападения. Ни тот соболь-убийца, ни другой какой зверь не отважились приближаться к огню, что зарёй полыхал с трёх сторон. Успокоились люди. Теперь проще нам будет.

Куда там… Скоро год, как я стал одержимым, а никак с очевидным не свыкнусь. Ведь пора бы запомнить уже, что Ло всегда прав. И зачем бес позволил себя уговорить? Йок с теми лошадьми — ещё много их у нас. По одной за ночь — не столь уж и великая плата. Да, может, и не прав Крам? Вдруг, отстал бы зверь-тень?

Хорты нас догнали к полудню. Хорошо, не ордой. Стая в два десятка голов. Или всё же не стая? Отряд? Как иначе ещё объяснить нахождение среди молодняка пары старых зверей? Один, командир видно, возглавил атаку. Второй, чуть поменьше размером и потемнее окрасом, наоборот шёл последним и, стоило мне срубить вожака вместе с полудюжиной тупо прущей вперёд глупой молоди, тут же бросился наутёк. Убегающий хорт — не сказать, чтобы невидаль, но вот так в одиночку, когда битва ещё в самом разгаре… Ло сказал потом, что тот зверь побежал за подмогой.

В первый раз мы отделались только испугом. Хорты загодя известили нас о своём приближении шумом, и бес успел завести отряд на вершину холма, где врага мы и встретили. Дети, лошади, женщины — за спину. Мужики встали в ряд меж деревьев на склоне. Лес достаточно редкий, чтобы каждый до сшибки успел сделать несколько выстрелов, а Ло так и вовсе опустошить наполовину колчан.

Пусть ведомые и старым вожаком хорты всё равно оставались зверьми. Не пытаясь окружить, полагаясь только на свою силу и скорость, всей гурьбой ломанулись на нас и наелись стрел досыта. Дальше, под брошенное бесом одними губами: «Давай!», вперёд прыгнул я, и незримые клинки немедля приблизили нашу победу. Недобитков же Крам с Негодой и Айком приняли на копья — торговец орудовал моим — а солдатские мечи в руках других элцев доделали дело.

Вот только эта скоротечная схватка было лишь началом. Теперь хорты знали про нас, и не оставалось сомнений, что вслед за первым малым отрядом придёт второй, уже больших размеров. Вопрос лишь — когда? И ещё более важный вопрос — сумеем ли мы оторваться от этой погони?

* * *

— Бросаем лошадей.

— Как⁈

Раскрасневшийся от натуги Негода упрямо продолжал тащить за поводья соскальзывающего по каменной крошке со склона коня.

— Без них дальше будет быстрее.

— Сивас, чего смотришь? — сделал вид, что не слышит слов беса торговец, найдя взглядом своего земляка, что ждал своей очереди пробираться через узкое место чуть ниже. — Иди, помоги. Тут по двое затаскивать надо.

— Не тратьте время, — налился холодом голос Ло. — Перегружаем, что сможем, на спины — и дальше пешком.

— Китар, ради Единого! — скривился Негода. — Ещё пару часов. Ущелье закончится, снова долина пойдёт. Вот увидишь, тропа выправится, и ты ещё мне спасибо скажешь. Поднажать надо. Куда мы без лошадей потом?

И, судя по взглядам, которые столпившиеся внизу люди переводят с меня на Негоду никто не готов принять ни одну из сторон в этом споре. Скопившаяся усталость не даёт трезво мыслить. Тут и сам еле ноги переставляешь, а, как подумаешь, что на спину ещё и тяжёлый мешок вешать надо… Бобы ведь закончились.

Ближе к полудню, когда стало ясно, что долина стекающей с горных отрогов речушки, по которой мы третий день поднимаемся, сделалась слишком уж круто уходящей вверх, слишком узкой и чересчур каменистой, чтобы дальше можно было ехать верхами, бес раздал последние бобы всем, включая детей, кроме самых уж мелких: Фоки, Зуи и Важика. Младших, где за руку тянут, где несут на закорках Айк, Крам и элцы по очереди.

Может, есть ещё что у Негоды в заначке, но про то он молчит. Себе же Ло оставил в кармане две штуки, и я с ним согласен. Идти — то уж ладно, а, если до драки дойдёт — драться в первую очередь бесу и мне. Вдруг, завтра придётся схлестнуться с врагом, а силы восстановить нечем?

— Негода, — шагнул к элцу бес. — Ты меня старшим признал? Признал. Ты за мной который день идёшь и жив пока. Если к совету сейчас не прислушаешься, то дальше каждый сам по себе. Сгружай припасы сказал. Еду только берём и вещей тёплых чуть.

Куртки лишними в горах точно не будут. Прошлой ночью, когда снова без костров спать ложились — лес тогда уже позади остался — зябко было. Особенно после целого дня ходу по холодной воде. Это мы хортов со следа сбивали. До предгорий добравшись, чуть к полуночи взяли и, речушек пару в брод перейдя, по третьей снова к закату свернули. Что лошади, что люди вдоль берега по каменистому мелководью брели. И сработала вроде обманка. Три дня после того боя с хортами миновало, а преследователей всё не видать.

— Товара лишился, лошадей теперь тоже бросаю… Эх…

С тяжкой тоской на лице Негода, бросив поводья, соскользнул на ногах вниз по каменной крошке и принялся снимать с лошади поклажу. Другие элцы, нехотя, последовали его примеру. Лина с Айком и Крамом тоже занялись разгрузкой. Бес же, сообщив остальным, что скоро