— Конечно, — отозвалась я.

— Вот и поладили, — негромко подытожила Айви.

Я взглянула на часы. Было без двадцати два. Мой стулзаскрипел по линолеуму, когда я встала, прихватывая себе еще оладью.

— Ладно, я пойду. Мне придется поймать машину. А то в этомавтобусе просто ужасно.

Айви положила комиксы на ворох всякой всячины вокругкомпьютера.

— ВБ не позволит тебе так просто туда войти.

— Вынуждена будет позволить. Там публичный архив. Никто несобирается кончать со мной на глазах у целой банды свидетелей, от которой потомпридется откупаться. Слишком серьезный урон для прибыли, — с горечью закончилая.

Изгиб тонких бровей Айви яснее всяких слов поведал мне, чтоона в этом не убеждена.

— Послушай, — сказала я, стягивая со стула свою сумочку ипринимаясь в ней рыться. — Я воспользуюсь, заговором маскировки, идет? И уйдупри первом же признаке неприятностей.

Амулет, которым я помахала в воздухе, похоже, Айвиудовлетворил. Однако, возвращаясь к своим комиксам, она пробурчала:

— Дженкса с собой возьмешь? На самом деле это был не вопрос,и я скорчила недовольную гримасу.

— Угу. Ясное дело. — Я уже слишком хорошо знала, что Дженкс— сущая достача с крылышками. Однако, высунув голову в заднюю дверь и покричавего, я подумала, что славно будет иметь компанию, пусть даже и фейка.

Я забилась в самый угол автобусного сиденья, стараясьпозаботиться о том, чтобы никто не смог, заглянуть мне за плечо. Автобус былполон народа, а я не хотела, чтобы хоть кто-то узнал, что я такое читаю.

«Если ваш любовник-вампир насытился вами и больше невозбуждается, — прочла я, — попробуйте поносить какие-нибудь его вещи. Неследует слишком усердствовать. Вполне может хватить носового платка илигалстука. Запах вашего пота на его вещах — это нечто, чему не можетсопротивляться даже самый сдержанный из вампиров».

Отлично. Итак, ни в коем случае больше не надевать халатАйви или ее ночную рубашку.

«Зачастую даже просто совместная стирка вашей одеждыоставляет достаточно запаха, чтобы ваш любовник знал о вашей к немупривязанности».

Замечательно. Стираем строго по отдельности.

«Если ваш любовник-вампир прямо в середине разговора отходитв более уединенное место, будьте уверены, что он вас не отвергает. Напротив,это приглашение. Боритесь изо всех сил. Возьмите с собой еду или выпивку, чтобырасслабить челюсти и выделить слюну. Не слишком заигрывайте. Красное вино давновышло из моды. Лучше попробуйте яблоко или что-нибудь столь же хрусткое».

Проклятье.

«Не все вампиры одинаковы. Выясните, нравятся ли вашемулюбовнику постельные разговоры. Прелюдия может принимать самые разнообразныеформы. Разговор о прежних узах и родословной непременно заденет чувствительнуюструнку и возбудит гордость, если только ваш любовник— не выходец извторосортного рода».

Будь оно все проклято! Я была потаскухой. Я была долбанойвампирской любовницей.

Закрыв глаза, я откинула голову на спинку сиденья. Чье-тотеплое дыхание защекотало мне шею. Я резко вскинулась и повернула голову. Мойкулак пошел сам собой. И врезался прямиком в ладонь привлекательному мужчине.Тот рассмеялся звучному шлепку, умоляюще поднимая руки. Но меня остановил неэтот жест, а легкое веселье в глазах мужчины, мягких и задумчивых.

— Страницу сорок девятую вы еще, случайно, не изучали? —спросил он, подаваясь вперед и кладя скрещенные руки на спинку моего сиденья.

Я озадаченно на него посмотрела, и улыбка мужчины стала ещеболее чарующей. Он был едва ли не слишком красив, сохраняя в приятных чертахсвоего лица какой-то юношеский пыл. Затем взгляд его соскользнул на книжку уменя в руке.

— Страница сорок девятая, — повторил мужчина, слегка понижаяголос. — Клянусь, она вас в корне изменит.

Я нетерпеливо пролистнула книжку до нужной страницы. Ох тыбоже мой. В этой книжке еще и иллюстрации имелись. Но затем я заколебалась,недоуменно прищуриваясь. Не присутствовал ли там кто-то третий? И что задьявольщина была привинчена к стене?

— Вот так, — сказал мужчина, протягивая руку через сиденье иповорачивая книжку. От него пахло чистым лесным одеколоном. Запах одеколона былтак же приятен, как его непринужденный голос и мягкая ладонь, ненарокомкоснувшаяся моей руки. Мужчина казался классическим вампирским лизоблюдом:прекрасно сложенный, одетый в черное и одержимый пугающий потребностьюнравиться.

Не говоря уж о его явном пренебрежении к чужому личномупространству.

Я оторвала от него пристальный взор, когда мужчина похлопалладонью по книжке.

— Ой! — невольно воскликнула я и с жаром захлопнула своечтиво. На иллюстрации было изображено две персоны. Три, если считать ту,которая была с... в общем, неважно, с чем.

Я невольно подняла глаза на мужчину.

— Вы это пережили? — спросила я, не очень хорошо понимая,следует мне поражаться, пугаться или смущаться.

Во взгляде его вдруг засветилось чуть ли не благоговение.

— Да. Две недели я не мог шевелить ногами, но нисколько обэтом не жалею.

Чувствуя, как отчаянно колотится мое сердце, я запихнулакнижку обратно в сумочку. Мужчина с чарующей улыбкой поднялся и заковылял квыходу. Я не смогла не заметить, как он хромает, Меня удивляло, что он вообщеможет ходить. Бездонные глаза мужчины не отрывались от меня, пока он спускалсяпо лесенке.

С трудом сглотнув, я заставила себя отвернуться. Затемлюбопытство все же взяло надо мной верх. Даже не дождавшись, пока все выйдут изавтобуса, я снова вытащила книжку Айви из сумочки. Холодными пальцами яраскрыла ее на нужной странице и, не обращая внимания на иллюстрацию, прочламелкий шрифт под радостной инструкцией «Как это делается». Лицо мое похолодело,а и животе сжался комок.

Мелким шрифтом было напечатано предупреждение не позволятьлюбовнику-вампиру тебя на это толкать, если только тебя уже по меньшей мере трираза не укусили. В ином случае у тебя в организме не окажется достаточновампирской слюны, чтобы подавить болевые рецепторы и одурачить твой мозг,заставляя его принять боль за удовольствие. Там даже имелись инструкции на тотсчет, как /держаться от потери сознания, если в тебе действительно не оказалосьдостаточного количества вампирской слюны и ты испытываешь мучительную боль.Судя по всему, если кровяное давление падало, вместе с ним резко снижалосьудовольствие твоего любовника-вампира. Однако там не было ни слова о том, какзаставить его остановиться.

Закрыв глаза, я расслабилась и позволила своей голове глухоудариться об оконное стекло. Болтовня входящих пассажиров заставила меня сноваоткрыть глаза, и я вздрогнула, рассеянно переводя взгляд на тротуар. Тотмужчина по-прежнему там стоял, внимательно за мной наблюдая. Меня вдруг охватилозноб, и я вся сжалась, прижимая сцепленные руки к груди. Мужчина улыбался стаким видом, как будто его пах не был аккуратно разрезан и как будто вампир невытянул оттуда всю кровь, словно бы причащаясь. Он тогда получил наслаждение.Или так ему, по крайней мере, показалось.