– Арийцы не могут любить евреев, правда?

– Правда.

– А почему?

Гуго вздохнул, выпрямился и посмотрел на алый луч, пробившийся сквозь тучи. Снег на крышах стал огненным.

– Долго объяснять.

– Это из-за расы, да? – Йоиль поддел носком ботинка камешек, и тот улетел в их удвоенную синюшную тень, растянувшуюся на дороге. – Бетси Энгель говорит, что истинные арийцы не должны смешиваться с евреями, потому что евреи – раса ублюдков. Герр Фишер, а какой он, истинный ариец?

– Светловолосый, как Гитлер, стройный, как Геринг, высокий, как Геббельс.

Йоиль поднял недоуменный взгляд на Гуго. Он знал только Гитлера и точно помнил, что волосы у того темные.

– Извини, старая шутка, – пробормотал Гуго.

Йоиль задумался о докторе Брауне. Папа читал ему про одного английского детектива в шляпе и с трубкой. Йоиль сунул в рот палочку, которой недавно пробовал пробить лед, и принялся посасывать, представляя, что это трубка.

– Итак, Бетания по ночам встречалась с истинным арийцем, – изрек он, изображая настоящего сыщика.

– Именно так, – подыграл ему Гуго. – Между прочим, вчера кто-то упоминал о приятном запахе, исходящем от тела. Нельзя ли уточнить?

– Запах одеколона. Хорошего.

– Браун не пользовался одеколонами, от них у него начиналась крапивница. Позже я поинтересуюсь у фрау Браун, но пока предположим, что это так. Тогда какие мы можем сделать выводы, коллега?

Йоиль вытащил палочку изо рта и выдохнул воображаемый дым. Облачка пара от его дыхания тоже участвовали в игре.

– Это значит, либо его надушили насильно, либо доктор обнимался с кем-то, кто сам сильно надушился.

– Прекрасно! – Гуго взъерошил ему волосы.

Рука у него была такой же большой и шершавой, как у отца. У Йоиля защипало глаза и нос. Он едва не разревелся. У немца, кстати, глаза тоже были на мокром месте. Он грустно смотрел на Йоиля, а за улыбкой пряталась какая-то горечь.

– И потом, герр Фишер, – добавил Йоиль, стараясь отвлечь немца от дурных мыслей, – Бетания заболела. Не знаю чем, но у нее течет кровь. Помните капли крови на полу в кабинете доктора Брауна? Их могла оставить Бетания.

Гуго долго смотрел на него, затем произнес:

– На кону человеческие жизни. Я крови в кабинете не видел. Почему я должен тебе верить?

– Я не вру! – От возмущения Йоиль топнул ногой и сжал кулаки. – Там была кровь! Просто ее смыли.

– Попробуй меня понять…

– Это потому, что я еврей, да?

Гуго уставился на него с открытым ртом. Вылупился, будто Йоиль ни с того ни с сего отвесил ему пощечину. И замотал головой:

– Это потому, что ты ребенок.

Йоиль фыркнул. Он был уверен в том, что видел. Гуго пошел вперед, крепко опираясь на трость.

– Я учту, что на полу могли быть капли крови, – заверил он Йоиля после долгого молчания. – А теперь расскажи мне о других медсестрах Брауна. Дружат они между собой или ссорятся? Как ладили с доктором?

– Бетси Энгель настоящая ведьма, – буркнул Йоиль. – Ненавидит евреев. Убила бы меня, если бы могла. Адель хорошая. Бетси обзывает ее жидовской заступницей, грозит, что теперь, после смерти Брауна, той не поздоровится, если продолжит с нами миндальничать.

– То есть они не ладят?

– Ненавидят друг друга. Бетси завидует. Адель давно работала с Брауном, и он никогда на нее не кричал. Адель терпеть не может Бетси, потому что Бетси по ночам встречалась с Брауном.

– Доктор занимался взрослыми штуками и с Бетси?

– Так болтают.

– Полагаю, фрау Браун была крайне недовольна…

– Взрослые не любят делиться?

– Не всегда. Расскажи что-нибудь еще. Как я погляжу, ты прямо кладезь знаний.

– Адель тоже спрашивала, не заметил ли я чего-нибудь необычного в кабинете Брауна, но я ничего не видел, кроме трупа доктора. – Йоиль потупился, пряча ложь.

Он, конечно, очень хотел помочь этому немцу, однако не мог позволить себе расстаться с сокровищем. Золотая штуковина наверняка стоит кучу денег, которые пригодятся им после окончания войны.

– А ты не понял, что именно интересовало Адель?

– Не-а. – Йоиль пожал плечами. – Может, любопытство заело…

Некоторое время они шли в молчании. Быстро темнело. Йоиль продолжал понарошку курить трубку, выдыхая клубочки пара. Здорово, наверное, быть настоящим детективом.

– Герр Фишер, – вдруг спросил он, – а почему вы решили стать следователем?

– Хороший вопрос. – Немец потер нос, покрасневший от мороза. – Однажды я был в клубе, где играли свинг. Знаешь, что такое свинг?

Йоиль покачал головой.

– Это такая музыка. От нее ноги сами пускаются в пляс. Я любил танцевать свинг, пока не заболел. Клуб был отличный, напитков море разливанное и та-акие девчонки…

– Фу-у! Девчонки все противные.

– Через несколько лет ты изменишь мнение. – Гуго хохотнул, но тут же помрачнел и умолк, глядя на Йоиля едва ли не с ужасом. – Как-то вечером в клуб ввалился гитлерюгенд. Свинг – это же американская музыка, слушать ее не рекомендовалось. – Голос у Гуго сделался хриплым. – Мои друзья успели убежать, я нет. Ни разу в жизни меня не били так, как тогда. Били всем, что под руку подвернулось. Рядом со мной на полу оказалась девушка. Страшно перепуганная оттого, что один из парней наставил на нее пистолет. Она умоляла меня ей помочь, но я не мог даже пошевелиться.

Гуго остановился и «выстрелил» из воображаемого пистолета в землю. Йоиль пригнулся, словно рядом на самом деле прогремел выстрел, вспугнувший ворон с берез.

– В общем, он ее застрелил, – пробормотал Гуго. – От грохота у меня зазвенело в ушах, и я потерял сознание. Очнулся в больнице. А через несколько дней прочитал в газете, что девушку затоптала разбушевавшаяся толпа свингюгенда. Вот, мол, чем занимаются дегенераты, собирающиеся по вечерам в своих клубах. Я подумал, что хороший следователь должен осмотреть место происшествия, допросить меня как единственного свидетеля, изучить траектории брызг крови и найти гильзу. Однако истина никого не интересовала.

– И вы рассказали полицейским, что случилось на самом деле?

– Нет. Мне пришлось соврать. И подтвердить версию о толпе.

Йоиль во все глаза смотрел на Гуго. Земля ушла у него из-под ног. Нацист, казавшийся лучше других, был таким же, как все. От злости перехватило дыхание, живот скрутило. Выходит, он напрасно предал Бетанию.

– Но почему?! – закричал Йоиль. – Почему?

– Вырастешь – поймешь.

– Но вы же соврали!

– Поэтому я и решил стать следователем-криминологом. Чтобы отдать долг той девушке.

Йоиль сжал кулаки, в упор глядя на Гуго. Какой же он дурак, что доверился этому человеку. Ведь знал же, знал, что такое эти немцы, видел их каждый божий день в этом жутком месте, куда его привезли. Все как один – жестокие лгуны,