— А, по-моему, этот «мерс» тебе очень идет…

— Идет? — поразился Андрей. — А мне казалось,что я в нем смотрюсь просто смешно… Такие тачки для девушек или артистов. Я нина первых, ни на вторых не похож…

С этим Каролина могла бы поспорить, так как считала егопохожим на всех красивых артистов одновременно — на Тома Круза глазами, наДжонни Дэпа носом, на Брэда Питта губами, на Мэта Леблана волосами — но нестала… А пока она сравнивала Андрея с голливудскими секс-символами, приставляяк его лицу то одни, то другие черты, он припарковался, вылез из салона, обогнулмашину, открыл дверцу и протянул Каро руку, чтобы помочь выйти.

— Брат похож на тебя? — спросила она, вложив своюладонь в его.

— Нет.

— Он маленький, худой и лысый?

— Нет, он высокий, здоровый и волосатый. Но мысовершенно не похожи.

Больше он ничего не сказал, закрыв тему, и они, выйдя нанабережную, пошли в сторону «Прилива».

Всю дорогу Каролина мечтала о том, чтобы Андрей взял ее заруку, а еще лучше обнял, но он шагал, словно ее не замечая. Казалось, он такглубоко погрузился в свои мысли, что весь окружающий мир перестал для негосуществовать. А для Каролины мир сузился до размеров набережной, по которой онишагали. Ей хотелось, чтобы она была бесконечной, чтобы они шли и шли вдвоем поэтой бесконечности, держась за руки — когда-нибудь он бы взял ее заруку! — становясь с каждым шагом ближе не к ресторану «Прилив», а друг кдругу, а потом растворились бы в ней, став единым целым…

— Каролина, ты куда? — услышала она далекий голосАндрея. — Мы пришли. Вот он, «Прилив».

Мир тут же стал огромным, неуютным, шумным, зато оказалось,что в этом мире Андрей держит ее за руку — она прошла несколько шагов вперед, аон остановил ее, схватив за локоть.

— Ты знаешь Касумяна в лицо? — спросил Андрей, неотпуская ее локтя.

— Да.

— Видишь его?

Каролина пробежала глазами по лицам сидящих под тентамимужчин, помотала головой.

— Значит, он в помещении, — сделал выводАндрей. — Опиши мне его.

— Худощавое лицо, большие голубые глаза с опущеннымиуголками, родинка на правой щеке.

— Кажется, я вижу его. — Андрей указал навышедшего из туалета и направляющегося в сторону кухни мужчину. — ЭтоКасумян, я угадал?

— Да, это он. В свою «берлогу» пошел. Он бывшуюподсобку переделал по своему вкусу, то есть кровать там поставил, типа«траходром», и ванну-джакузи: больше ничего ему для счастья не надо, лишьпотрахаться и помыться — он бабник и чистюля.

Андрей переместил свою ладонь — с локтя на предплечье,легонько обхватил его и подтолкнул Каролину к входу в ресторан.

— Садись за столик, заказывай, что хочешь, а я пойдупереговорю в Касумяном…

— Я пойду с тобой, — запротестовала Каро и вырваласвою руку из его теплых пальцев. — Ты же обещал!

— Ты все равно не понимаешь по-армянски, зачем тебе?

— Я по интонации смогу уяснить, как идет разговор…

Андрей опять схватил ее за локоть и потащил к близстоящемустолику.

— Садись, я сказал, — процедил он, силой усаживаяее на стул. — Я скоро вернусь и все тебе расскажу.

— Ну уж нет… — Она рывком поднялась состула. — Куда ты, туда и я…

Он выдохнул воздух через сложенные трубочкой губы, закатилглаза. Андрей злился, это было видно по его глазам (они сменили цвет —пожелтели), но постарался сдержаться. Вежливо, даже церемонно он проговорил:

— Каролина, пожалуйста, останься тут. У нас, армян, непринято обсуждать серьезные вопросы в присутствии женщин.

— Десять лет во Франции живешь, а так и не научилсяотноситься к нам как к равным! — пробурчала Каролина, но все же опустиласьобратно на стул.

— Дело не во мне, а в Касумяне. Он не будетвоспринимать меня всерьез, если я с собой… ты уж прости… бабу приведу… —Андрей подозвал официантку, взял из ее рук меню, протянул Каро. — Закажисебе выпить, поешь. Я скоро.

Каролина демонстративно отвернулась и стала чересчурпридирчиво рассматривать меню. Пока она вчитывалась в ровные строки, Андрейудалился — краем глаза Каро успела заметить, как он нырнул в кухню и скрылся задверью, ведущей в подсобные помещения.

— Что будете заказывать? — нетерпеливо спросилаофициантка.

— Сто граммов водки «Столичной», стакан апельсиновогосока и шашлык из корейки, — ответила Каролина.

— Больше ничего?

— Вы сначала это принесите, а там посмотрим, —раздраженно бросила Каро.

— Шашлык будет попозже… Повару надо подготовить угли. Аводку с соком могу подать незамедлительно.

— Ну так подайте!

Официантка, крутанув рельефной попкой, удалилась, оставивКаролину в компании салфетницы и солонки. Первая была полупуста, втораязаляпана жиром, что говорило о низком уровне сервиса. Несмотря на европейскуюдороговизну, обслуживание в кафе осталось «совковым».

Пока бармен цедил в стопку так называемую (в приморскихбарах за водку выдавали обычный спирт!) «Столичную», Каро разглядывалапосетителей кофе. В основном это были семейные пары и сбившиеся в компаниюдевушки. Одиноких мужчин было мало — только за одним столиком ужинали двоеармян, не забывающих во время приема пищи строить глазки женщинам-соседкам. Те,надо отметить, делали вид, что не замечают пристального внимания к своимперсонам, но каждая при этом пыталась принять наиболее эротичную позу, тряхнутьбелокурыми волосами, улыбнуться загадочно, бросить томный взгляд из-подопущенных ресниц…

— Ваша водка, — бросила официантка, подлетев кстолику и брякнув на него до краев наполненную стопку и стакан с соком.

Каролина придвинула к себе обе емкости. Взяла в руки стопку.Вообще-то водку она не любила, предпочитая полусладкое вино и светлое пиво, носегодня ее душа требовала чего-то крепкого. А так как коньяк она терпеть немогла, джин ненавидела, текилу считала бодягой, то ничего, кроме русскойсорокаградусной, не подходило.

Сделав глубокий вдох, Каролина опрокинула в себя стопку. Ворту зажгло, но она залила пожар кисло-сладким соком, и стало легче.

— Девушка, принести еще «Столичной»! — крикнулаона, отставляя опорожненную стопку. — И поторопите повара — я хочу есть!

Водка дала о себе знать незамедлительно — в голове зашумело,а от сердца отлегло. Правда, думать об Андрее Каро не перестала, но теперь, покрайней мере, мысли были не о всякой ерунде, типа, возьмет он ее за руку илинет, а о важном: как там переговоры. Зная Касумяна (если верить сестре, это былхитрый жук), она подозревала, что ничего полезного Андрей от него не узнает —бывший Дашин любовник будет юлить, болтать всякий вздор, привирать, лишь быскрыть правду…