— А че?

— Интересный ты человек, поболтать с тобой хочу… —Он притормозил у обочины. — Не возражаешь?

— Ну давай поболтаем, — хмыкнул Христос, пульнув«бычок» в кусты. — А о чем?

— О женщинах.

— Неинтересно.

— Почему?

— Я импотент.

— А мы не о твоих говорить будем…

— Я о них вообще разговаривать не хочу. Это как ванекдоте про станки. Знаешь такой?

— Нет.

— Красавица приехала на юг. День лежит на пляже, двалежит, неделю лежит, на мужиков ноль внимания. Один не выдержал — подошел,спрашивает: «Почему вы, такая молодая-красивая, все одна да одна? Кругомстолько мужчин!» Она ему: «Вы кем работаете?» Он: «Токарем». «Вот ипредставьте, приехали вы на море, а кругом станки, станки…» — Христос вытянулсяна сиденье, закинул руки за голову. — Для меня бабы все равно что станкидля токаря… Неинтересно!

— А о чем интересно?

— Н-у-у, — выдал он любимое междометие. — Незнаю… Я ваще говорить не люблю. Только курить и рисовать.

— Ты рисуешь?

— Маленько…

— Я тоже.

— Да?

— Когда-то учился на архитектора.

— А я на художника-реставратора. — Христос сбросилкеды и почесал большим пальцем одной ноги щиколотку другой, но после не сталобуваться, так босым и остался. — Церкви всю жизнь реставрировал, иконы,фрески писал… Толька тезка не оценил моих богоугодных трудов — скинул меня свысоты двухсот метров…

— Как скинул?

— Обыкновенно! Я на лесах стоял, фасад расписывал, а онвзял меня и толкнул…

Андрей покосился на собеседника с сомнением — обкурился илипросто ненормальный, — а Христос, заметив его взгляд, рассмеялся:

— Да не боись, не кукукнутый я! Тезка из гипса был.Фигура такая в полный рост. Мы храм на деньги одного нового русского реставрировали.А они ж любят, чтоб все бога-а-ато было. Вот и велел храм статуями украсить.Самую главную когда поднимали, веревка сорвалась, и гипсовый боженька менясвоим перстом по тыкве долбанул… Я вниз и кувыркнулся. — Он стукнул себяуказательным пальцем в лоб. — А в память о божьей милости вот этот шрамостался — говорят, я, когда свалился, лбом о лежащую на земле (ее еще поставитьне успели) церковную ограду приложился. А она вся была крестиками украшена.

— Тогда ты чуть не умер?

— Не-е. Тогда я только переломался сильно. Лежал, какмумия из фильма, весь перемотанный, и думал, что ж за несправедливость — я нанего всю жизнь горбачусь задарма, а он меня перстом! Обиделся я, короче, ибольше к церквям ближе чем на десять метров не подхожу…

Христос замолк и вновь полез за папиросой. Пока онраскуривался, Андрей досадовал на себя за то, что позволил увести разговор всторону от живописи. Тогда можно было бы показать альбом Кары, а там…

— Что у тебя за альбомчик на заднем сиденьележит? — спросил Христос, ткнув большим пальцем за спину.

— Я его всегда с собой вожу, чтобы зарисоватьинтересное… Другие фотографируют, а я рисую… Хочешь посмотреть?

— Ну давай.

Андрей дал. Христос начал листать, внимательно вглядываясь врисунки.

— Врун ты, парень, — сказал он, дойдя до середины.

— Почему?

— Или ты не учился на архитектора… — Христосбросил альбом на колени Андрею, он оказался раскрытым на странице, где Каразапечатлела кандидата в президенты господина Архипенко. — Или не тырисовал эти портреты.

— С чего ты взял?

— У автора есть талант, но нет школы. Выпускникархитектурного института не мог так нарисовать.

— Ладно, поймал… Это не мои работы…

— А чьи? Этому человеку надо позаниматься с педагогом —он может стать отличным художником. — Христос, склонив голову набок, посмотрелна портрет. — Ты знаешь этого чувака?

— Видел по телику…

— Голову даю на отсечение — вор.

— Политик.

— Вот я и говорю… — Он перекатил во рту своюкапсулу, сунул за щеку, почмокал, как конфеткой. — Удалось художнику нутропередать. Вроде рожа благостная, а глаза змеиные… На фотке такого не увидишь.

— А что скажешь про эту девушку? — спросил Андрей,перелистнув страницу и подсунув Христу портрет Даши. — Кто она?

— Шлюха, — тут же ответил тот.

— Это ты тоже по глазам понял?

— Нет, просто я ее знаю.

— Знаешь? — еле сдерживая нетерпение, переспросилАндрей. — Откуда?

— Да так… Встречались.

— Где можно с такой красавицей повстречаться, неподскажешь?

— Нет.

— Секрет фирмы?

— Вот именно.

Христос замолк, сложив губы в таинственную улыбку Моны Лизы,Андрей тоже безмолвствовал — он не знал, что сказать, не знал, что сделать…Планируя вчера эту встречу, он думал припугнуть рабокурьера (пушкой или Лютым),а теперь понял: пугать человека, у которого за щекой вместо «тик-така» капсулас ядом — бесполезно.

— Ну что, парень, тупик? — хохотнул Христос,задорно сверкнув большими карими глазами. — Не знаешь, что еще придумать?Плохо подготовился, значит…

— Я не…

— Я тебя сразу раскусил, как только увидел. — Онподтянул ноги и уселся по-турецки, выставив на обозрение свои грязныепятки. — Ты бы хоть машину сменил и прикид, артист! Разве можно поверить вто, что человек в «Армани» и на «Мерседесе» у Эда на посылках? — Христосвысунул язык, поиграл капсулой, как бы напоминая о ней. — Про нее я теберассказал, чтобы ты время не тратил на угрозы! Меня не запугаешь.

— Это я уже понял, — пробормотал Андрей.

— Вот и славно. А теперь или высаживай меня, или вези.Мне домой надо.

— Скажи хотя бы, куда ты девушку доставил…

— Зачем тебе?

— Это моя жена…

— Она не твоя жена.

— Она нет, но моя жена с ней была знакома. Их обеих наднях убили…

— Убили? — Казалось, Христос сильноудивился. — Но кто?

— Я это и пытаюсь выяснить… Помоги мне. Ответь нанесколько вопросов, и все.

— Да пошел ты на хрен! — Христос резко опустилноги и стал всовывать их в кеды. — Больно мне надо тебе помогать, я неальтруист!

— Я заплачу за информацию. — Андрей вытащилпортмоне, раскрыл его, вытряс все наличные, протянул Христу. — Здесь околотысячи долларов, если мало, я сниму еще…

Христос, не взглянув на деньги, продолжал шнуровать кеды.Закончив это занятие, он распрямился, потянулся к ручке двери, намереваясьвыйти из машины, но замер, так и не открыв ее. Он увидел фотографию Кары впортмоне Андрея. Увидел и застыл!